А команда меж тем разделилась на два неравных лагеря – на «худых» и «толстых». Низкорослые азиаты – «толстые», индеец и швед – тоже. Африканцы предпочли «худой» вариант экипировки. А морфы… Ну, морфы есть морфы, что с них взять?

Макс закрыл глаза и уселся на пол. Глубокий вдох через нос, легкие наполнились снизу вверх – от впалого живота к приподнятым плечам. Надо терпеть до умопомрачения, и только тогда неспешно выдохнуть через рот.

«Худые» – это те, кто максимально уменьшает вес, дабы ослабить нажимное воздействие на почву под ногами. Существует поверье, что, если достаточно «похудеть», мина, на которую наступишь, не взорвется. «Худеют» с помощью бритья, мыльных клизм, медитаций и двухсуточного голодания перед матчем. Бывало, ветераны выбивали себе зубы и просили товарищей по команде: будьте добры, откусите мне уши и пальцы на руках, они мне без надобности, ну пожалуйста, ну что вам, жалко?!

Дыхание медленно нормализовалось.

«Толстые» – сторонники принципиально иного подхода к проблеме выживания на газоне. Они используют бронежилеты, каски, войлочные обмотки ног – все, что якобы может защитить от осколков и горячих газов. Без исключения все «толстые» обожают хоккейные «ракушки».

Не открывая глаз, Мцитури поднялся. Он ощущал, как тепло – энергия! – растекается от живота к конечностям. Хорошо. Великолепно! Хотелось сделать что-нибудь безумное: высоко подпрыгнуть, проорать в лицо медсестре стишок Фудзивара-но Садаиэ или спеть о сотне тысяч лотосов, которые видны из окна.

За долгую спортивную карьеру Макс испробовал оба метода выживания и на личном опыте убедился в их абсолютной неэффективности. Скелетоподобные, ослабленные диетой «худые» все равно слишком сильно топчут газон. А грузные «толстые», навьюченные тяжелой броней, с трудом передвигаются по полю.

Макс давно определился: облегченный вариант – его случай. Таскать на себе лишние полсотни килограммов – радости мало. К тому же дамы на трибунах обожают парней в трусиках-бикини. И все-таки придерживаться диеты глупо, но лучше верить во что-то, чем не верить совсем.

Это не Гуришанкар-медитация и не Пранаяма, но… Мцитури улегся на спину. Линолеум холодный, и пусть. Так даже лучше.

– Что он делает?

– Не знаю. Его и спроси.

– Что вы делаете?

Макс не ответил, ибо душа его парила, подобно белокрылой птице, над вершиной горы…

А это что еще за боевые танцы в масках ги-гаку? Азиаты вдруг решили выяснить отношения? Они шлепали друг дружку металлизированными перчатками по забралам сфер. А ведь запросто могут эти самые забрала расшибить: треснет светофильтр – и всё, суши мацу, вообще ничего увидеть нельзя будет: картинка с прицелами и параметрами газона погаснет без права воскрешения. Картинка, кстати, здорово облегчает ориентирование в дыму.

Да что же это с азиатами?! Грозные хомячки не поделили шнурки и зубную пасту? Кто-то наступил на чужую тень? Даже если и так, мины рассудят, кто прав, кто виноват.

Охрана пока не вмешивалась. Крохотный вертолет-видеокамера, еле слышно рассекая воздух лопастями, снимал происходящее.

Лязг, грохот, ругань из динамиков сфер. Нет, чтобы напоследок подумать о карме! Один из бойцов таки сумел разбить забрало противника. И не просто повредил светофильтр, но вышиб бронестекло. И пальцами – в глаза.

Вертолетик метнулся вверх и влево, затем резко вправо и вперед – а ради лучших ракурсов. Нужно зафиксировать для истории наиболее откровенные и жестокие сцены. Пальцами в глаза – да, отлично!

Вот тут наконец вмешалась охрана. Повеселились? Нервишки шалят, отвели душу? И хватит! Мера, господа, в любом деле должна быть мера.

Макс готов выйти на газон. Почти готов.

Поверженный азиат хрипел, лицо его заливало алым. До начала матча он, конечно, дотянет, а вот на поле слепцу не выжить. Над ним суетились врачи: тампоны, зажимы, регенеративная мазь – все это чистой воды формальность. Положено так. Типа гуманизм такой.

Мцитури безжалостно отсек лишние мысли. Восприятие кристальное. Пульсация вен скучна и равномерна – слишком рано для форсажа, слишком поздно для нирваны. Бутсы слегка не по размеру, натирают ноги, да и тяжеловаты, откровенно говоря.

Охранники оттащили победителя к симптоматору. А то вдруг бедняжка получил увечья, не совместимые с дальнейшим участием в чемпионате?

Из-за ширмы вывели амазонку.

– Помоги! – Докторишка подозвал зооморфа.

И хоть Аполлинарий охромел на одну лапу, он все еще ого-го. По скорости даст фору любому неофиту, да и ветерану тоже. В это хочется верить, но выглядит паук неважно. Согнув лапу в семи локтях-сочленениях, он крепко обхватил девушку – ее талия оказалась в кольце из мышц и крепких костей. Амазонка попыталась было вырваться, но она слишком слаба даже для того, чтобы приласкать морфа пощечиной.

Почему она еще жива? Умерла бы там, за ширмой, – и это было бы правильно. Что себе думают доктора? Выпустить ее в таком состоянии на поле – все равно что лишить команду бойца чуть ли не в первую минуту игры. Лишить без права замены! А ведь так просто было сделать крохотный надрез ланцетом – и всё, проблема исчерпана, подать сюда запасного игрока. Доктор не первый день в бизнесе, так почему этого не произошло?!

Да, подобные приемы противозаконны, но это происходит сплошь и рядом. Футбол – суровый вид спорта. Амазонка просто не должна была выжить, очень странно, что ее не списали! И ослепший азиат… Почему над ним так усердно суетятся врачи? И охрана чуть челюсти не вывихнула – так зевала, наблюдая драку.