— Правду говорят эти шарлатаны от психологии, что человек испытывает необычайные переживания, взирая на мир с высоты, — сказал Люциан.

"А если в придачу в твою голую попу тычется стальная плоть мужчины, которого ты хочешь до боли в зубах…", — одними губами добавила Лилиан.

— У тебя болят зубы, сладкая, — наигранно заботливо поинтересовался мистер Лайт.

— Как? — Лили резко повернула к нему голову. — Я что говорила вслух?

— Нет, но ты так скрежещешь зубками, будто бы они ужасно ноют.

Девушка отрицательно покачала головой. Он пристально уставился на нее, улыбнулся, и задорные искорки желания вспыхнули в его темных очах. Лилиан тонула в них, знала, что идет ко дну, но и пальцем не шевельнула, чтоб вынырнуть.

— Я хочу тебя, — вдруг так трогательно и ранимо признался мужчина, что ее коленки подогнулись.

— А я — тебя, — выложила она, прежде чем поняла, что городит.

— Тогда зачем все эти игры, красивая?

Ладони Люциана скользнули по ее плечам, разворачивая к себе лицом. Теперь горячая головка его члена уткнулась ей в живот, и Лили задохнулась от электрических импульсов пронзивших ее нутро.

— Зачем эти игры? — вкрадчиво повторил он.

Не двигался, ласкал ее одним взглядом. Решившись, она шагнула вперед, обнимая его за талию и прижимаясь всем телом. Одобрительный вздох слетел с губ Люциана.

— Се латрево, глика му Лили.

— Се тело, Люциан, — ответила она.

Улыбка мистера Лайта приобрела оттенок порочности.

— Ты быстро учишься, красивая.

Припал к ее губам, подхватил на руки, унес к расстеленным одеялам. Лилиан крепко держалась за любовника, будто боялась что, отпустив, изменит принятому решению. Люциан же утратив свою небрежную медлительность, торопился слиться с нею.

Неловко, почти грубо опрокинул на спину, через секунду оказался сверху, коленями расталкивая ее ноги в стороны.

— Люциан подожди, пожалуйста, мне неудобно, — взмолилась девушка, уворачиваясь от настойчиво стремящейся в нее тугой плоти. — Здесь так жестко!

— Со мной в постели не бывает мягко, — прошипел сквозь стиснутые зубы мужчина. — Привыкай, сладкая.

Погрузился. Зарычал. Эхо его экстаза сломило остатки ее сопротивления, окутывая жаром. Теперь Лилиан радостно отдалась его ласкам.

"Три — счастливое число", — подумала девушка прежде, чем раствориться в неистовстве страсти Люциана. И хотя он был неимоверно властен и доминировал в малейшем движении, она добровольно подчинялась. Знала, что вознаграждением ей будет непередаваемое словами наслаждение, как тогда в его особняке. Хотя на этот раз могло быть даже лучше: он явно жаждал ее — иначе, зачем везти соблазнять через полмира.

— Лилиан, прекрати думать о всякой ерунде! — раздался недовольный шепот над ее ухом.

Девушка послушно выключила свои мыслительные процессы и в благодарность за это получила пылкий поцелуй. И не только поцелуй.

Дни, проведенные с Ифером Лайтом на берегу Балатона стали для Лилиан Карвер сказкой про "Десятое королевство". Казалось, они попали в совершенно другой мир. Где дни были сотканы из смеха и сюрпризов, прогулок и пикников. Ночи же наполнены исступленными ласками и жаркими поцелуями. Загадочный Люциан из "Сладкой Лили" и богатый бизнесмен Ифер Лайт в одном лице покорили миз Лилиан Карвер.

Перед возвращением домой они сидели на веранде их коттеджа. Пристально глядя ей в глаза, он серьезным тоном задал вопрос:

— Теперь ты моя, Лили?

Девушка рассмеялась и протянула ему левую руку.

— Вы такой собственник, мистер Лайт? Хотите поставить печать?

Не успела она договорить, как он схватил ее руку и впился зубами в запястье. От неожиданности и боли у нее потемнело в глазах.

— Иф… — только и сумела выдохнуть Лили.

Люциан отпустил ее, довольно ухмыляясь багрово-синей отметине на нежной коже.

— Есть время шутить, а есть минуты, когда надо быть серьезной, сладкая. Тебе стоит научиться их различать.

Он поднялся, закрывая ее своей огромной тенью — солнце светило ему в спину. Девушка поежилась, потирая укушенную руку. Холодок пробежался вдоль спины, откликаясь неожиданным возбуждением.

— Я не хотела… — начала, было, она.

— Впредь обдумывайте свои слова, миз Карвер, — небрежно проронил Люциан и рывком поднял ее на ноги. — Если ты моя, то скрепим это поцелуем.