Сколько я прожил в лесу, не знаю, постоянная борьба за существование вымотала из меня последние силы.

Днем еще крепился, но ночью — сырость и холод пробирали меня до костей, пытался согреться, набросав на себя побольше листьев. Раньше это помогало, но сейчас почему-то нет. По ночам поднималась температура и кашель рвал грудь. Наверное, снова воспаление легких.

Находясь в полусознательном состоянии, чудилось мне, что я уже дома — на Украине. То видел озабоченное лицо мамы, а то вдруг слышу голос моей сестрички Оли:

«Грицько, вставай, нэ лэжи, бо помрэш». Но приходя в себя, видел перед глазами все тот же серый каменный потолок моей пещеры. В последнее время даже кушать ничего не мог. Да что там ничего, если у меня кроме картофеля больше ничего не было, а на нее я и смотреть не мог, меня от нее рвало. Кое-как заталкивал себе в рот по одному желудю. Нет, без помощи людей мне не обойтись. Наверное, правильно Оля предупредила, когда я находился в полузабытье, что надо вставать, иначе умру.

Нужно выбираться отсюда. О, сколько раз я последним рывком своего измученного тела убегал от смерти, и только на этот раз я был уверен, что мне поможет Бог.

Хотя я не понимал еще, что можно помолиться, но был уверен, что Он сохранит меня. Я встал. Но куда идти, искать дорогу в Чехословакию, это осталось только мечтой, хотя бы дойти до ближайшей деревни. А что если попадусь? Все равно нужно идти. А вдруг и немцы помогут? Теперь я пришел к выводу, что это Бог посылал мне хороших людей, может, и сейчас пошлет. Но перебороть себя не смог — людей боялся. Ночью полез в погреб, чтоб взять что-то съедобное, но только не картошку. Первая попытка была неудачной — собаки подняли лай, и я удрал. В деревне увидел церковь, подумал, а что если я сяду возле церкви пусть меня заберет поп, а не полиция. Нет, лучше не рисковать, поп мог заявить в полицию. И я вернулся в лес. С утра начался дождь, стало сыро и холодно. Уже и желуди не мог есть и, в который раз, твердо решил ночью идти в деревню найти покушать, иначе совсем не смогу выбраться отсюда. Пусть все собаки лают, но я найду продукты.

Случайно наткнулся на проезжую дорогу и пошел по ней, пока не вышел на край леса. Огляделся и увидел недалеко станцию. Стал наблюдать за ней, увидел поезда и в моей голове начали зарождаться новые планы. Ночью я раздобуду продукты, потом сяду на товарный поезд и он меня довезет до Чехословакии, а там я уже и пешком дойду на свою родную Украину.

Меня терзал невыносимый голод, готов был идти в любой дом и просить есть. Вышел из лесу и пошел по направлению к деревне. У меня уже выработалась привычка запоминать названия деревень (на всякий случай).

Я прочитал название поселка и несколько раз повторил его в уме. Совсем близко находилась станция. Снова пошел дождь, пришлось спрятаться под деревом. Небо затянулось тучами, потемнело, как ночью, можно бы пораньше пойти в деревню на поиски пищи. Но сознание говорило, что это день, и я не осмелился идти, присел под деревом и стал дожидаться темноты. Вдалеке приметил туннель, который проходил под железной дорогой. Уже вечерело, можно спрятаться там от дождя. Пока дошел до туннеля, окончательно промок. Вошел — ничего не видно. Прислонился к стенке и стою. Было очень тихо, но вдруг кто-то осветил меня фонариком. Страх сковал все тело: «Ну вот и все, попался, рухнули все мои планы».

Прямо передо мной стоял полицай, направляя свет фонаря мне в лицо.

— Откуда ты идешь?

— С работы.

— А где живешь?

И я назвал деревню, название которой днем выучил.

— А кто твой баур?

Я замолчал, ведь я никого не знал. Полицай приказал заложить руки за голову и идти вперед. Зашли на станцию. Он стал задавать мне вопросы, а я только головой кручу, мол, ничего не понимаю.

— Кто ты по национальности — рус? — спросил полицай.

— Рус, — ответил я.

Он обыскал меня и в кармане нашел мой ножик.

Покрутил его и пробормотал удивленно:

— Таким ножом и цыпленка не зарежешь.

Потом стал проверять другой карман и вытащил желуди.

— Зачем тебе желуди? — еще больше удивился полицай.

— Кушать.

Я взял желудь, очистил его и стал есть. На станции находилось еще несколько человек, они удивленно уставились на меня. Видно подумали, что я сумасшедший.

Со станции меня повели еще куда-то. Руки уже полицай не заставлял закладывать за голову. Шел я по улице едва волоча нога, ругая себя за такую глупость. Надо же мне было идти в тот туннель, чтоб так легко попасться. И хотя я едва переставлял ноги, все же незаметно осматривался по сторонам, чтоб запомнить дорогу на случай побега.

Мы зашли в какой-то дом и полицай стал спрашивать у немки, где ее рабочие. Со второго этажа спустилась девушка и зашел молодой парень — работник. Эти молодые люди оказались с Украины. Полицай решил допросить меня с их помощью. Он достал свои бумаги и стал задавать вопросы. Но тут я решительно отказался отвечать:

— Я уже два дня ничего не ел и если меня не накормят, я отвечать на вопросы не буду.

Я упрямо наклонил голову и замолчал. Все равно мне уже деваться некуда, может, хоть покормят. К удивлению, мне подали хлеб с маслом и молоко. Я поел и сразу повеселел, значит, не все потеряно, раз дали поесть. На вопросы я отвечал через переводчиков, а сам навострил уши, правильно ли они переводят. Решил не говорить откуда я родом, а назвать город Сумы. И тут получилась маленькая путаница: