– Предъяви мне свои обвинения, и покончим с этим!
– отрезала Кристен.

– Он тебе больше чем друг, этот твой Торольф!

– Ты решил так, потому что я позволила ему удержать меня?
– недоверчиво спросила она.
– Да, я не противилась, так как не думала, что ты будешь так глуп и попадешься на эту приманку!

– Кто, по-твоему, был глуп? Она широко раскрыла глаза.

– Ты знал! Ты знал, что он задумал, и тем не менее все равно вошел туда! Ты сумасшедший! Ройс схватил ее за плечи и с силой потряс.

– Нет, просто ты вывела меня из терпения! Ты любишь его?

Ей удалось сбросить со своих плеч его руки, хотя он держал ее очень крепко, и это говорило о том, что она уже тоже вышла из себя.

– Это еще один вопрос, который не имеет никакого отношения к происшедшему! Конечно, я люблю его! Он мне как брат. А теперь объясни мне, при чем здесь все это? Ты же сам отдался им в руки! Торольф сказал, что они не убьют тебя, но ты не мог этого знать! Тебе всего лишь нужно было вернуться в дом, сакс, и я сразу же последовала бы за тобой!

– Откуда мне было знать это?

И тут до нее дошло, что Ройс кричит, а значит, если верить Олдену, он уже больше не был в ярости - просто зол. Интересно, что из сказанного ею возымело на него такое действие?

– Тебе мог бы подсказать это здравый смысл, - уже значительно тише - ответила она.
– Пока ты был снаружи, ты контролировал ситуацию. Ты мог заставить меня выйти оттуда множеством способов. Я знала это. Я не собиралась оставаться там, - призналась она.
– Я не рассчитывала, что пробуду там так долго, просто я так давно не видела их и не разговаривала с ними.

– И не прикасалась к ним - к нему! У меня есть глаза! Ты чуть ли не сидела у него на коленях!

– Не правда!
– воскликнула Кристен.
– Я сидела рядом, и он держал меня за руку. Как можешь ты придавать этому такой смысл, которого там и в помине не было? Я уже говорила тебе, что меня воспитали так, чтобы я не боялась открыто проявлять свои чувства. Для меня совершенно естественно хотеть прикоснуться к тому, кого я люблю.

– Тогда прикоснись ко мне, Кристен. Эти слова пронзили ее, как удар молнии. В мгновение ока выражение его лица изменилось, на нем была написана уже не злость, а страстное желание, и это вызвало ответное желание в ней самой. Она и так уже была взвинчена до предела. Его взгляд просто придал другое направление ее мыслям, и ей страстно захотелось броситься к нему в объятия.

Кристен чуть было так и не сделала. Она уже готова, была шагнуть к нему, чтобы их тела наконец соприкоснулись. Лишь собрав всю свою волю в кулак, она удержалась. Господи, если бы он только сказал это по-другому, если бы речь шла не о любви…

– Кристен?

– Нет!
– Она отказывала не только ему, но и себе.
– Я не люблю тебя!

Она почувствовала, что выпалила эти слова с излишней горячностью. Неудивительно, что он проигнорировал их, сам сделав этот первый шаг и схватив ее в объятия. Он все крепче, прижимал ее к себе, и для охваченной пламенем Кристен его поцелуи были бальзамом. Он раздвинул ее губы, упиваясь ее страстью.

– Я сдаюсь, Кристен. Прикоснись ко мне не потому, что ты меня любишь, а потому, что ты нужна мне. Пожалуйста!
– горячо прошептал он ей на ухо.

У него вырвался стон, из самой глубины души, словно он испытывал смертельную муку. И ее сердце не могло больше сопротивляться. Ее тело уже проиграло эту битву. Она обхватила ладонями его лицо, заставляя его посмотреть ей в глаза, и его взгляд возбудил ее больше, чем любая ласка.

"Да, мой сакс, я стану прикасаться к тебе, я стану ласкать тебя до тех пор, пока ты не отдашь мне свое сердце!” Она не сказала этого вслух, однако на ее лице он мог прочесть все ее чувства - надежду, желание, любовь. Но она поцелуями закрыла ему глаза, чтобы он не увидел слишком многого. А потом снова прижалась губами к его губам, и их закружило в водовороте страсти.

Шесть горячих буханок орехового хлеба положили в корзину и вынесли во двор, где стояла багажная повозка. Король и его свита наконец покидали Уиндхерст, и Ида разбудила Кристен очень рано, чтобы та успела испечь хлеб им в дорогу.

Слуги снова сгрудились возле окон, чтобы посмотреть, как дворяне усаживаются на своих великолепных коней. Небо было затянуто черными тучами, и, похоже, путешественникам грозило в самом скором времени вымокнуть до нитки. Однако король не собирался откладывать отъезд. Альфред не желал зависеть от погоды.

На этот раз Кристен стояла у окна вместе со всеми. Она видела, как король обнял Ройса, как они оба рассмеялись над тем, что сказал Альфред. А потом юный король Уэссекса вскочил в седло и выехал за ворота Уиндхерста.

Его отъезд не огорчил ее, потому что ей не нравился весь этот переполох, который наделал его визит. Но, с другой стороны, это означало, что срок действия соглашения, которое они заключили с Рейсом, подошел к концу.

В сопровождении Иды она медленно направилась в сторону кухни.