— Прошу вас, встаньте, — сказала я, подчеркнуто глядя на плинтус. — Сюда сейчас явится ваша завкафедрой. (По счастью, я знала от своих сотрудников, что в данный момент обязанности завкафедрой социологии исполняет дама.) — Я прикрыла дверь и осталась снаружи ждать, пока она оденется.

— Доктор Бигз, — сказала я, — мы будем рады видеть вас снова, но у нас положено, для всеобщей безопасности, пользоваться презервативом.

Она что-то проворчала, скатилась с лестницы, натянула куртку и выскочила вон. Я видела в окно верхнего этажа, как она рванула с места на своей «тойоте» — чтобы смыться, прежде чем покажется «тойота» ее начальницы.

Я немного постояла в верхнем коридоре, прислушиваясь. За дверями второго номера раздавались тихие стоны — а возможно, негромкий плач. Я скинула босоножки и пошла на цыпочках по коридору. За другой дверью довольно громко звучал женский голос, ему вторил тихий мужской бас. Слов я не разобрала, но они явно что-то горячо обсуждали. Из самой крайней комнаты донеслось хихиканье, потом звук шлепка, снова хихиканье. Я застыла посреди коридора, гордясь собой. Дела шли.

Надела босоножки и вернулась в кухню-кабинет за хлебом и маслом. Я уже давно сообразила, что для пользы дела во второй половине дня сотрудников нужно покормить. И настроение у них ровнее, и не будет столько разговоров о пицце и пиве.

Когда клиентки разъехались и все парни собрались в гостиной, я прочла им лекцию о том, как нужно отстаивать свои интересы и заниматься только безопасным сексом. Я много раз репетировала эту речь, чтобы в нужный момент произнести ее перед сыном и дочерью (причем, если можно, еще очень, очень нескоро!). Я видела, что парни все это слышали и раньше и едва поднимали глаза от еды.

Самодельного масла они еще никогда не пробовали. После четвертого ломтя хлеба Тим объявил, что оно «ничего».

Когда-нибудь он, наверное, заведет детей, но я очень надеялась, что торопить его не станут.

Когда они уехали, я внесла в таблицу последние данные, разбила кочергой головешки и села у огня. Мне захотелось рассказать кому-нибудь про свой рабочий день. Я позвонила Марджи.

— Барб, привет! — Голос ее звучал бодро.

— Как у тебя день прошел?

Если мне чего и не хватало в смысле семейной жизни, так вот этого вопроса. То есть не в смысле моей семейной жизни, а в смысле правильной семейной жизни.

— Неплохо. Продолжаю наживать капиталы на рынке любовных фантазий.

Я, собственно, занималась примерно тем же. Потрескивало пламя.

— А ты где? — спросила Марджи.

— Знаешь, именно об этом я и хотела тебе рассказать, если у тебя есть минутка.

— Ну конечно. Только я буду одновременно кормить котов. Они точно знают, когда на часах стукнет пять.

До меня долетел вой электрического консервного ножа.

— Я открыла свое дело, такой спа-салон для женщин. — Я пошуровала кочергой в камине, угли разгорелись, потом угасли.

— В охотничьем домике? Я об этом слышала, но не знала, что это твоя затея.

— От кого слышала? Вернее, что слышала?

— Барб, мы живем в маленьком городке, тут всего три педикюрши. Женщины не держат хорошие новости при себе.

— Так ты слышала хорошие отзывы?

— Прекрасные отзывы. Эротичные отзывы. А мужчинам никто ничего не говорит.

— Очень хорошо.

— Хорошо? Ты что, сдурела? Скажут — так тебе каюк. Ты и правда думаешь, что тебе все это сойдет с рук?

Я слышала, как коты выпрашивают добавки.

Я попыталась объяснить Марджи, как додумалась до идеи дома свиданий, почему в Онкведо он необходим. Она прервала:

— Барб, я уж лучше не буду следить за всеми извивами твоей мысли. Главное — чтобы тебя не застукали. Пока женщины крепко держат языки за зубами, но сколько это продлится — не знаю. Разбейся в лепешку, но всем угождай. — Тут она, конечно, была права. — Ну и как идут дела?

— Отлично. Каждый вторник и четверг мы забиты под завязку. Почти все забронировано на месяц вперед, трудимся в полную силу.

— А что с накладными расходами?

— Невелики.

— И как оно на деле? Нет, не говори; ты же понятия не имеешь.

Уж Марджи-то все знает.

— Стараюсь, чтобы все было профессионально.

Марджи фыркнула:

— Ты моя самая безбашенная подруга.

— А ты моя подруга-всезнайка.

Я не стала уточнять, что она — моя единственная подруга. Полагаю, она и так это подозревала.

— Жизнь на этом не построишь, Барб. Продумай путь отступления.