На самом деле она отлично знала, что вечернего наряда у нее нет. Даже выбирать не из чего. Единственное на сегодняшний день красивое платье было подарено Шелестовым, и надеть она его не могла, так сказать, по политическим соображениям. Забравшись под одеяло, Настя закинула руки за голову и принялась мысленно перебирать возможные варианты. Почти сразу ей пришла в голову мысль взять ножницы, распороть что-нибудь старое и сшить себе из этого старого что-нибудь новое. Мировая литература, впрочем, как и мировой кинематограф, уже обыгрывали подобные ситуации. Нет наряда, но надо блеснуть. Что делать? В этом случае героини шили себе платье из штор.

Настя приоткрыла глаз и посмотрела на занавески, которые в темноте казались темными и страшными, как кровь. На самом деле они имели горчичный цвет и наверняка обошлись Отто в целое состояние. Нет, трогать шторы не стоит. Вдруг у мужа все учтено? Иногда он просто поражал ее своим скрупулезным отношением к мелочам. Может быть, позаимствовать его рубашку и перешить для себя? Получится красивая длинная блуза. У мужа отличные рубашки, особенно одна, темно-синяя с голубыми вставками. Хм. К темно-синей не подойдут подаренные Витькой туфли.

Незаметно для себя Настя уснула. Разбудили ее звонки в дверь. Настя села на постели, пытаясь сообразить, где она и что с ней. Вся комната была залита солнечным светом, Кузя, раскинув лапы, валялся на спине посреди ковра. В горячем воздухе плавал невесомый кошачий пух, взметенный порывами ветра, влетевшего в окно.

Звонок выдавал одну трель за другой. Настя, охая, сползла с постели и пошлепала в коридор, прихватив по дороге халат. Сердце ее часто билось, а живот от напряжения стал каменным. Наверняка что-то случилось. Или, как вариант, за дверью стоит Ева Ковальская. И как только Настя приникнет к «глазку», та выпустит в самый центр пулю из маленького тяжелого пистолета. Или придумает еще какую-нибудь пакость. Поэтому подходить к двери вплотную она не стала, а крикнула издали:

— Кто там?

За дверью всхлипнули и забормотали.

— Я не открою! — снова крикнула Настя.

И тут до нее донесся тонкий голос:

— Настя, пусти, пожалуйста! Это я!

— Кто это — я? — с неудовольствием уточнила хозяйка квартиры.

— Катя! Катя Тихомирова. — Еще один всхлип.

Забыв об осторожности, Настя припала к «глазку» и увидела, что на лестничной площадке действительно стоит Катька, и нос у нее распухший и красный от слез. Настя вспомнила, что сама приглашала Катьку в гости и даже нарисовала на листке бумаги схему, чтобы ей легче было сориентироваться. Но при этом, конечно, не ожидала, что та явится без предупреждения. Да еще вся в слезах!

Настя торопливо защелкала замками и рывком распахнула дверь.

— Что?! — воскликнула она испуганно. — Что произошло?!

Первая мысль, пришедшая ей в голову, касалась Шелестова. Он сделал что-то ужасное! Или с ним самим что-то случилось. Схватив Катьку за руку, Настя втянула ее в квартиру и захлопнула дверь. Катя тут же молитвенно сложила перед собой руки и, роняя крупные слезы, взмолилась:

— Настя, прости меня, пожалуйста! Я не хотела… Это само собой получилось!

— Ты с ним переспала, — мертвым голосом произнесла та.

— Нет, — исступленно помотала головой Катька. Веснушки на ее покрасневшем носу казались темно-коричневыми, похожими на рассыпанные гречишные зерна. — Нет, хуже! Гораздо хуже. Я ему все рассказа-а-а-ала!!!

— Что — все? — уточнила Настя мгновенно севшим голосом.

На самом деле она уже поняла, что произошло.

— Все, о чем мы с тобой договорили-и-ись! Про то, что у нас будет честное соревнование, про то, что ты мне рубашки ушивала…

— Погоди, не части. — Мысли в Настиной голове понеслись, обгоняя одна другую. — Проходи в комнату. Почему ты явилась в такую рань? Вы что, с Шелестовым ночью делали друг другу страшные признания?

— Нет, я ему еще раньше во всем призналась. — Размазывая слезы ладонями, Катька вошла в комнату и плюхнулась на диван.

Откуда ни возьмись появился спрятавшийся было Кузя и прошествовал к креслу, задрав хвост трубой.

— Ой, какой котик! — воскликнула гостья, но тут же снова вернулась к своим горестям: — Настя, ты меня никогда не простишь! Я настоящая сволочь.

— Ну, на настоящую сволочь ты, пожалуй, не тянешь, — пробормотала Настя. — А вот с женской дружбой у тебя явно какие-то проблемы.

Катька повесила голову, и крупные слезы закапали так часто, что грозили промочить подол.

— Я тебя предала…

— Прекрати реветь, а то у тебя будет обезвоживание организма, — сердито сказала Настя. — Если честно, я рада, что ты пришла. Кое-что начинает проясняться… Пойдем-ка на кухню и выпьем по чашке чая. Чай у меня, кажется, еще не закончился. И еще у меня сухари остались.