— Кто велел? Это море шумело. Я не хотел его убивать — нет, нет!

Мрачные голоса:

— Ты приказал. Мы слышали. Ты приказал.

Хаггарт слушает, подняв голову — и вдруг хохочет громко:

— Ах, дьяволы! Дьяволы! Так вы думаете: для того у меня два уха, чтобы мне лгали в каждое?

— На, кольни, гадина.

Бросает Хорре на землю.

— На веревку! Я сам бы раздавил твою ядовитую голову — но пусть это сделают те. Ах, дьяволы, дьяволы! На веревку.

Хорре грубо хнычет.

— Это меня, капитан? Я был твоей нянькой, Нони.

— Молчи, гадина!

— Это я-то, Нони? Твоя нянька? Ты визжал как поросенок в камбузе — ты забыл, Нони? — жалобно бормочет матрос.

— Эй! — грозно кричит Хаггарт в угрюмые ряды:— Взять!

Подходят несколько человек. Хорре встает:

— Ну, уж если меня, твою няньку — так ты совсем выздоровел, Нони! Эй, слушать капитана! Взять! Ты у меня наплачешься, Томми. Ты у меня всегда зачинщик!

Угрюмый смех. Несколько матросов под тяжелым взглядом Хаггарта окружают Хорре. Недовольный голос:

— Здесь и вешать негде. Тут и дерева ни одного нет.

— Подождать до корабля! Пусть честно умрет на рее.

— Я знаю тут дерево, но только не скажу, — хрипит Хорре. — Ищите сами! Ну, и удивил же ты меня, Нони. Как закричишь: на веревку! Совсем как твой отец, он тоже чуть не повесил меня. Прощай, Нони — теперь я понимаю твои поступки. Эй, джину — и на веревку!

Хорре уводят.

Никто не смеет подойти к Хаггарту: все еще гневный, он шагает взад и вперед крупными шагами. Останавливается, взглядывает коротко на труп и снова шагает. Зовет:

— Флерио. Ты слыхал, чтобы я приказывал убить этого?

— Нет, капитан.

— Ступай.

Снова шагает и снова зовет:

— Флерио. Ты слыхал когда-нибудь, чтобы море лгало?

— Нет.

— Если не найдут дерева, прикажи удушить руками.

Шагает. Мариетт тихо смеется.

— Кто смеется? — гневно спрашивает Хаггарт.

— Я, — отвечает Мариетт. — Я думаю, как его вешают, и смеюсь. О, Хаггарт, о, благородный мой Хаггарт! Твой гнев — Божий гнев, ты это знаешь? Нет. Ты смешной, ты милый, ты страшный Хаггарт, но я тебя не боюсь. Дай руку, Гарт, пожми мне крепко, крепко. Вот сильная рука!

— Флерио, мой друг. Ты слыхала, что он сказал? Он говорит, что море никогда не лжет.

— Ты сильный и ты справедливый — я была безумна, когда я боялась твоей силы. Гарт, можно мне крикнуть морю: Хаггарт справедливый!

— Это неправда. Молчи, Мариетт, тебя дурманит кровь. Я не знаю, что такое справедливость.

— А кто же знает? Ты, ты Хаггарт. Ты божья справедливость, Хаггарт. Это правда, что он был твоей нянькой? О, я знаю, что такое нянька: она кормит, учит ходить, ее любишь, как мать. Не правда ли, Гарт — ее любишь, как мать? Ну, так вот же — на веревку Хорре!

Тихо смеется.

В той стороне, куда повели Хорре, слышится громкий, раскатистый хохот. Хаггарт в недоумении останавливается.

— Что там такое?

— Это дьявол встречает его душу, — говорит Мариетт.

— Нет. Пусти мою руку! Эй, кто там?

Надвигается толпа: смеющиеся лица, оскаленные зубы — но, увидев капитана, становятся серьезны. Голоса повторяют одно и то же имя:

— Хорре! Хорре! Хорре!

И сам показывается Хорре: взъерошенный, помятый, но счастливый: оборвалась веревка. Сдвинув брови, молча ожидает его Хаггарт.

— Веревка оборвалась, Нони, — скромно, но с достоинством хрипит Хорре. — Вот и концы. Эй, вы там: тише! Смеяться тут нечего. Стали меня вешать, а веревка-то и оборвалась, Нони.

Хаггарт смотрит на его старое, пьяное, испуганно-счастливое лицо — и хохочет, как безумный. И таким же хохотом, подобно реву, отвечают ему матросы. Весело пляшут на волнах отраженные огни — словно и они смеются со всеми.