Пока все шло благополучно. Границу миновали с ходу в безлюдном месте, благо таковых имелось в избытке. Кто-то в штабе не подвел, умело проложил маршрут так, что все близлежащие городки и деревни оставались в стороне. Не дело танково-штурмовой бригаде размениваться на мелочи. Ее задача – глубокий рейд, прорыв в тылы врага, а городки пусть занимает армейская пехота. Большого сопротивления там не встретишь, в крайнем случае хонтийцы выстрелят пару раз перед тем, как поднять вверх руки. Пусть хоть теперь, с опозданием, расплатятся за всю пролитую кровь.

И, конечно, хотелось поскорее закончить с войной да заняться поисками былых приятелей. Не могли же они раствориться вообще без следа. Живые ли, мертвые, но кто-то должен знать об их судьбе!

Пока шли без остановок и на хорошей скорости. Впереди – головной дозор, и с небольшим интервалом – танковые роты. Разведчикам не попадалось ничего подозрительного, эфир молчал, и первоначальное напряжение схлынуло. Стало казаться, что бригада просто перемещается на новое место внутри родной Метрополии. Так и земли Хонти долгое время считались родными, да и весьма спокойными.

Но – хорошо. Теперешними темпами всю провинцию проскочишь за десяток дней и даже не заметишь. Лишь бы снабженцы не подвели и не оставили без горючего.

Среди грохота и лязга первый взрыв был едва слышен. Чачу не сразу сумел осознать значение нового звука. Справа, не очень далеко, лес, слева – тоже. Видимость ограничена, танки впереди, танки сзади. Колонна растянулась, голову и хвост разделяет столько, что от одного до другого пешком – целое путешествие. Вдобавок армейская пехотная бригада движется где-то позади. Лепс явно желает забрать все почести себе, и плевать ему на уставы, наставления и здравый смысл.

В наушниках кто-то ругнулся, и сразу громыхнуло еще. Теперь – часто и грозно.

– Массаракш!

Взгляд направо, взгляд налево… Лес стоял густой, пока молчаливый. Если есть там засада, ее не видать. Рвется где-то впереди. Не разглядеть за колонной, а ожившая связь приносит лишь ругань да крики. Торчать в башне на виду у возможных врагов опасно, нырнуть бы внутрь, но так хоть какой-то шанс увидеть врага. И вообще, пехоту бы!

Танк резко застыл. Бат качнулся, навалился на люк, машинально ругнулся. Шедший впереди «дракон» тоже застыл, а вероятнее, встала вся головная часть колонны. В отдалении вдруг вспучилось, огонь и дым рванули в стороны, что-то мелькнуло. Кому как, а Бату пояснения не требовались: у кого-то сдетонировал боекомплект. Никаких шансов на спасение. Вспышка, и всё.

Башня стала проворачиваться влево. Пушка дрогнула в поисках цели. Не нашла. Башня покатилась вправо.

– Семнадцатого разнесло!

– Корну! Горишь!

И по-прежнему ничего не понять.

– Полурота! Четные – башни направо, нечетные – налево! – Большего придумать Чачу не смог, а так хоть какая-то готовность к отражению нападения. Раз никто не знает, с какого фланга ударил враг. Тут осозналась еще одна странность: среди взрывов и треска пулеметных очередей совсем не было слышно гулких выстрелов танковых пушек.

– Я второй! – Голос принадлежал заместителю бригадира. Куда девался сам командир, даже гадать не хотелось. – Не двигаться! Всем стоять на месте! Тут мины! Массаракш, саперы где?

Кто-то отозвался в рифму, предусмотрительно не представившись. Саперы были вместе с пехотой, то есть позади. Даже свои, бригадные, и те шли в тылу.

Для Чачу приказ не являлся новостью. Уже сообразил, только немедленно по краю сознания скользнул вопрос: откуда хонтийцы узнали о маршруте бригады? Они же не могли утыкать подземными сюрпризами все дороги – своих бы подорвалось больше, чем врагов. Вторжение началось сегодня утром; до того был зыбкий, но как бы мир.

Что-то шевельнулось в кустах слева, и второй лейтенант прореагировал раньше, чем толком разглядел.

– Нечетные – огонь по лесу!

И не важно, кто там, зверь или человек.

Пулеметы ударили дружно. Почти сразу к полуроте Бата присоединились остальные машины. Глупо стоять вот так, на одном месте, и изображать из себя мишени. Главное – лес не прочешешь. Некому. И бригадир молчит. То ли вышел из строя, то ли на другой волне докладывает командующему или ругается с отставшими частями.

Впереди вновь прогрохотала целая серия разрывов. Не иначе часть фугасов была радиоуправляемой. Или же в придачу к минам действовала засада. Позади из леса промелькнул дымный след управляемой ракеты. Сразу грохнуло, и грянул чей-то крик:

– Я сорок шестой! Имею попадание!

Дальше началась обычная ругань с выяснениями и просто с криком.

Теперь уже стреляли не только пулеметы, но и пушки. Лес слева распухал разрывами, кусты стригли пули и осколки. По идее, если там кто и скрывался, то он давно должен был бежать без оглядки.