В Малаге в матче с шотландцами, принимая мяч, он неожиданно поскользнулся, чем воспользовался «дежуривший» рядом Джордан.

Шотландцы в отличие от предыдущей встречи с бразильцами, где они также открыли счет, но все же проиграли, на сей раз, видимо, не намерены были повторять своих ошибок. Страчан, Саунесс и особенно не стоявший ни секунды на месте Арчибальд прорывались по флангу и центру, били из любых положений. К концу первого тайма я вспотел и устал так, будто в полной вратарской амуниции провел сорок пять минут в жаркой сауне.

Нужно было что-то предпринимать. Очевидной становилась необходимость неожиданного хода, чтобы овладеть инициативой, начинающей переходить в наши руки.

И тогда Чивадзе все чаще и чаще стал совершать затяжные вояжи на половину противника из глубины. Постепенно это все больше и больше нервировало шотландцев. Был момент, когда он обыграл сразу нескольких игроков соперника, но пробить не успел - помешали. В другой раз хорошо сыграл в стенку с Гавриловым. Однако чуть промедлил.

Александр упорством и верой шел вперед, ведя за собой ребят. Такая решимость всегда раздражает противника, заставляет его суетиться, терять самообладание и в конце концов ошибаться. Что в итоге и произошло.

После резкого выпада Бессонова и Гаврилова в штрафной вратаря Рафа началась суматоха, в результате которой мяч на мгновение остался беспризорным. Раньше всех к нему подоспел Чивадзе. И хладнокровно сравнял счет.

Не знаю, но я почему-то был твердо убежден, что сделает это именно он. Наверное, Александр своей верой в успех заразил и меня, как и всех остальных.

Когда после стольких передряг и волнений мы вышли в следующий этап первенства, по дороге из Малаги в Барселону Саша сказал мне: «Не должно теперь с нами осечки произойти. Знаю - еще сложней, чем раньше, будет. Но в полуфинал мы попадем».

Не думаю, что это были слова, сказанные по капитанским обязанностям. Пройдя через первые испытания, выдержав их, Чивадзе страстно желал обрести состояние уверенности и остальным.

Конечно же, Александр замечал, что не все настроены так же, как он, Толя Демьяненко, Сергей Балтача или Володя Бессонов. Но в душе не мог не надеяться, что теперь, когда один большой турнирный шаг вперед уже сделан, многое изменится. И игра, которая так всех нас радовала до приезда в Испанию, наконец, будет вновь обретена всеми ребятами без исключения.

Но, увы, не всегда желания в нашей жизни совпадают с возможностями...

Уже после просмотра матча поляков с бельгийцами, в котором легкий, неуловимый Бонек трижды распечатал ворота Костера, кое-кто из нас приуныл. В голову мгновенно полезли разные невеселые мысли и всевозможные математические расчеты: «Сколько же мы должны забить бельгийцам, чтобы начать встречу с поляками в равных с ними условиях?»

Не трудно было вычислить - такую возможность гарантировал счет 3:0. А поскольку до этого каждый гол давался нам с невероятным трудом, то задача выиграть, да еще с таким внушительным результатом показалась нам невероятно сложной. И на игре это, конечно же, сказалось.

Во встрече с польской командой это нетрудно было понять. И даже в предыдущей, с бельгийцами, в которой победа далась за счет колоссального напряжения, после чего двухдневной паузы до решающей встречи с поляками, имевшими в отличие от нас почти неделю передышки, оказалось мало.

Почему же мы так и не сумели одолеть польскую сборную, хотя и ставшую на чемпионате третьей, но сыгравшую с нами, пожалуй, свою самую невыразительную игру?

Беру на себя смелость утверждать, что, сумей мы забить, победа оказалась бы на нашей стороне, поскольку в обороне мы к тому моменту уже крепко связи наладили и в себя верили. А в атаке ничего похожего не было. Вот почему гол помог бы встряхнуться, выйти из охватившего с первых минут состояния оцепенения. Особенно Рамазу Шенгелия и Олегу Блохину, от которых больше всего и ждали меткого выстрела.

По возвращении домой их игра подверглась особой критике.

А более чем скромная результативность (каждый провел только по одному мячу) стала главным для этого поводом. Их обвиняли в безволии, пассивности и даже потере класса, забывая, что оба они были главными действующими лицами в борьбе за путевку в Испанию, забив вдвоем в отборочных встречах почти половину всех мячей.

Стало быть, дело не в потере класса, а в чем-то другом, в том, что мешало им подтверждать его с прежним хладнокровием и умением.

Думаю, причин тому несколько.

Не стану определять, какая из них главная. Да и не в этом суть. Сумели же обрушить на них поток уничтожающей критики, даже не поинтересовавшись, почему они - форварды с репутацией бомбардиров, с хорошим международным футбольным именем - вдруг в Испании так неожиданно и на первый взгляд легко, без боя разом поставили ее под сомнение.

Но те, кто был критически настроен по отношению к игре Олега и Рамаза в Испании, не могли, да и не хотели знать того, что и тот и другой не ожидали оказаться в такой напряженной и исключительно сложной обстановке. И психологически не были готовы к ней. Хотя вроде бы и опытом достаточным располагали.