— Я обидела тебя, ты мне вернула. Двое наших получили пинка, трогать мальчика плохо. Или тебя, да? — добавила она. До того как стать одной из капитанов и заслужить уважение, Фенг часто сталкивалась с домогательствами со стороны мужчин. И её обидчики одними простреленными ступнями не отделывались.

Поставив зонт у двери, она прошла к окну, уселась на стоявший там стул и продолжила:

— Спруты поговорили, и решили что с тобой всё окей. Спруты не будут тебя трогать. Вэй и Сунг может будут, но ты и Спруты — окей, да?

Упав на диван, Мангуста растерянно моргнула пару раз.

— Это ты. Ты заставила их принять это решение? Почему?

Китаянка поёрзала.

— Я скажу тебе, ты скажешь мне.

— Идёт, только ты первая.

— Хорошо… Не знаю что ты думаешь, но капитан Дан Фенг гордая. Я думала что ты трахаешься с Теренсом, и хотела унизить тебя. Когда я поняла что ошиблась, я… кхм… Мне показалось что я не права. Это было моё "извини". Ещё я знаю что Теренс волнуется по тебе, мне не хочется видеть его расстроеным, если что-то с тобой случится.

Китаянка чуть заметно поморщилась. Мангуста постоянно нарывается на такое "что-то", и было-бы просто замечательно, случись с ней неприятность, но к сожалению это действительно огорчит Теренса. Кроме того он очень умный, и вполне может догадаться кто за этим "что-то" стоит. И тогда у неё будут по-настоящему большие неприятности. Терпеть эту гадину вдруг показалось не таким-уж плохим вариантом.

Сделав паузу, Фенг добавила, внутренне улыбнувшись идее:

— К тому-же, — её чёрные миндалевидные глаза сверкнули, — я знаю насколько женщине плохо в этом деле.

Бросив взгляд на Мангусту, она с удовольствием поняла что попала в точку. В глазах американки что-то промелькнуло, и Фенг знала что начало примирению положено. Хороший момент чтобы спросить…

— Теперь твоя очередь. Почему я тебе не нравлюсь?

Черноволосая открыла рот, но Фенг опередила её.

— И не гони пургу насчёт случая у Дока. Мы одни, ты можешь честно мне сказать.

Фенг не переставала удивляться действенности этого приёма — просто скажи белому человеку что хочешь услышать честный ответ, и он готов выложить тебе что угодно! Иногда иметь с белыми дело — одно удовольствие. Рот Мангусты закрылся, розовые губы сжались в раздумии. Наконец она решилась:

— Спартер хороший человек, Фенг. — Ого! Она назвала её по имени! Положительно, ситуация меняется к лучшему. Мангусту не заставишь быть вежливой с помощью целого трюма "калашниковых", а она сделала это парочкой слов. Оружие бывает разное, и не каждое должно быть выковано из железа. Демоны хитрости опасны не меньше мечей, если умеешь с ними дружить. Так по крайней мере говорила бабушка, а в мудрости её высказываний Фенг уже успела убедиться за свою недолгую, но полную событий жизнь.

— И…? — подбодрила собеседницу китаянка, развивая успех.

— Более того, он мне дорог.

— Что?!

Все планы и подготовка к этой встрече были забыты. Дан Фенг вскочила со стула, глаза метали огонь, красные хвостики волос гневно топорщились в стороны.

— Ты сказала мне что между вами ничего нет! Я поверила тебе, и теперь… Ах-ты белая шалава! Да ты знаешь что Спруты с тобой…

Рука метнулась за спину чтобы выхватить меч, и тут она поняла что сегодня оставила его дома. Семь раз проклятые демоны хитрости…

— Сядь, идиотка! Да сядь-ты, твою мать!

Горя бешенством, Фенг снова опустилась на стул. Хорошо, пусть выговорится. А потом можно будет свести счёты.

— Между мной и Спартом ничего нет. По крайней мере в том плане, который тебя волнует. Он… чёрт возьми!.. Он мой друг, понимаешь?

— Ну и что?! Это… о-о-о… О! В смысле — друг?

— Чёрт знает что у вас жёлтых считается другом, но — да. Друг.

— Тогда что..? Почему ты не хочешь чтобы он был мой?

Мангуста посмотрела ей прямо в глаза.

— Ты продажная тварь. Тебя интересуют прежде всего деньги. Также ты убийца. А Спарт заслуживает большего.

Странно, обычно Фенг была довольна этими названиями, они обозначали её успехи, но у американки эти слова прозвучали… плохо.

— Ну и что? — обиженно ответила рыжая. — Ты тоже работаешь за деньги, а уж скольких убила… Кстати, скольких? — с любопытством поинтересовалась она.