— Так это и есть знаменитый Таро? — спросил вдруг демон, слегка отодвигаясь от девушки. Сиренити улыбнулась.

— Да. Ему приятно, что его имя известно Повелителю.

— Перестань, — рассмеялся мужчина. — Слышать лесть от тебя, по меньшей мере, унизительно.

— Кто сказал, что я льщу? — удивилась волшебница.

Какое-то время они летели молча. Потом демон осторожно спросил:

— Это правда, что ты нашла "джакарту"?

— Это правда, что ты собирался навязать мне войну? — парировала волшбеница.

Демон нахмурился.

— Не я, и ты это прекрасно знаешь. Оставим интриги дворам, куколка, они с этим прекрасно справляются. Итак, это правда, что ты нашла нашу реликвию?

— Это очевидно, — фыркнула Сиренити. — Позволь напомнить, Повелитель, официальные переговоры завтра.

— О да, — красивое лицо демона скривилось. — Но ты же не хочешь выслушивать эти заунывные объяснения, советы и прочее. Давай поговорим один на один, только мы.

Сиренити промолчала. Она не доверяла демонам. Магам, впрочем, тоже. Но Руадан — другой… И в то же время, будь на его месте Сиренити…

— Что ты хочешь?

Девушка покосилась на демона.

— Хочу?

— Ты же знаешь, Сиренити, какую ценность для нас представляет эта подвеска. Что ты хочешь за неё?

Волшебница тихонько рассмеялась. И мстительно стала оглашать список требований:

— Договор с демонами. Официально уравнять друг друга в правах в Средних мирах — это раз. Построить совместные академии в Средних мирах — два…

— Постой, — рассмеялся Руадан. — Не слишком ли за один артефакт?

Сиренити смерила демона оценивающим взглядом.

— Не слишком. Мы же оба понимаем, что может это артефакт, да?

— Но ты же не собираешься использовать его против меня, правда, куколка? — обезоруживающе улыбнулся Повелитель.

— Собираюсь, — откликнулась "куколка". — И более того, использую. И если надо — прямо сейчас, — девушка вытащила из-за пазухи цепочку с миниатюрным мечом, задумчиво покрутила, искоса глядя, как в глазах демона алчность уступает место страху.

— Он без ножен, — заметил Руадан чуть погодя.

— Я же не настолько глупа, чтобы показывать тебе всю "джакарту", — хихикнула девушка. — Ну, Твоё Величество? Что скажешь? Ножны в моём тайнике.

— Ты всё равно не сможешь, — выдохнул демон, не отрывая глаз от амулета.

— Так говорят все маги, пытающиеся меня сместить, — улыбнулась Сиренити. — И где они? Я жить хочу, Руадан. Очень. И как бы сильно я тебя ни любила. Себя я люблю всё равно больше, — девушка погладила миниатюрный меч.

В гулком завывании ветра смех Повелителя звучал слегка неестественно.

— Ве-е-едьма, — протянул демон. — Ладно, будет тебе договор. Только забот он нам двоим на самом деле ещё и прибавит, ты же понимаешь.

— Это с какой стороны посмотреть, — задумчиво проговорила девушка, пряча подвеску.

Дракон, чуть снизившись, полетел обратно к дворцу, красующемуся на высоком холме над берегом моря.

— Кстати, у тебя нет на примете какой-нибудь смышлёной робкой колдуньи? — спросил вдруг Руадан.

— Зачем тебе? — удивилась девушка.

— Жениться, — усмехнулся демон. — Советники мне скоро на шею сядут. Каждый раз спрашивают, когда невестой обзаведусь. Не хотелось бы неприятных сюрпризов, — мужчина усмехнулся.

Сиренити стиснула зубы и промолчала. Этот демон снова над ней издевается!

— Я принесу тебе завтра список, если хочешь, — сказал она, наконец.

— О да! Буду точно знать, на кого в случае чего не стоит обращать внимания, — отозвался демон.

— А не скинуть ли мне тебя? — зло поинтересовалась девушка, оборачиваясь.

Руадан обезоруживающе улыбнулся.

— Ну что ты, Сиренити! Я же добрый и к тому же твой союзник. Я пошутил!

— С… шутник! — прошипела девушка, наклоняясь.

Мимо пронеслись высокие стены дворца. Дракон плавно снизился и мягко опустился на каменный пол внутреннего дворика.

— Обговорим условия договора? — спросила Сиренити чуть погодя, как она и демон шли по крытой галерее к её кабинету.

— А не стоит ли нам это отметить, куколка? — подмигнул Руадан. — У меня как раз есть бутылка твоего любимого искристого розового? Забудем про эту войну, и, как в старые добрые времена…

Сиренити засмеялась и довольно кинула.

— Ну, если, как в старые и добрые, тогда — я только за!