Шум этот вроде бы доносился из первой комнаты, дверь которой выходила в холл у парадной двери. Возможно, из гостиной.

Когда ты пытаешься избежать встречи с молодым человеком, которого собственная бабушка характеризует словами «безумие-наркотики-ножи», тебе не могут понравиться непонятные металлические звуки, доносящиеся из комнаты, где не горит свет и которая находится у тебя за спиной. А последующая тишина уже не может быть той невинной тишиной, что предшествовала «плинку».

Теперь, когда неизвестное не только ждало впереди, но и, похоже, поджимало сзади, Джилли не раскрыла в себе внутреннюю амазонку, но и не застыла, и не перепугалась до смерти. Мать, никогда не опускающая руки в беде, и несколько ударов судьбы научили Джилли, что противника нужно встречать решительно, не увиливая от схватки. Мать советовала: нужно говорить себе, что каждая неудача – сладкий крем, торт и пирог, ты должен съесть его и покончить с этим. Если лыбящийся Кенни затаился в темной, как безлунная ночь, гостиной, звякая друг о друга ножами достаточно громко, чтобы она его услышала, то ей приготовили целую корзинку для пикника, доверху наполненную бедой.

Она вернулась в прихожую.

« Плинк, плинк. Тик-тик-тик. Зинг… зззииинннггг».

Не набрав полную грудь воздуха, как волк из сказки, и не сдунув покрывало вместе с одеялом и простыней, Дилану оставалось или стоять, дожидаясь, когда человек на кровати сделает первый ход, неожиданность которого могла создать серьезные проблемы, или сбросить все покровы, увидеть человека и выяснить, кто он и каковы его намерения.

Подняв биту в правой руке, он схватился за простыню левой и отбросил ее вместе с одеялом и покрывалом, открыв черноволосую, синеглазую босоногую девушку-подростка в обрезанных джинсах и клетчатой синей блузке без рукавов.

– Бекки?

Страх застыл в ее широко раскрытых глазах. Страх вызывал неконтролируемую дрожь, которая сотрясала ее тело, передаваясь через наброшенные на нее простыню, одеяло, покрывало. Взглядом она уперлась в потолок, словно и не заметив, что прибыла подмога. Создавалось ощущение, что она в трансе.

Повторив ее имя, Дилан задался вопросом: а не закинулась ли она чем-либо? Потому что, похоже, лежала Бекки как парализованная, ничего не видя и не слыша.

А потом, не глядя на него, она выдохнула сквозь сжатые зубы: « Беги».

Стоя с поднятой бейсбольной битой в правой руке, Дилан старался держать под контролем и открытую дверь в коридор, и обе закрытые двери, готовый отреагировать на каждый звук, движение, тень. Но пока ничего ему не угрожало, он видел только обои с маргаритками, желтые занавески, флаконы духов на туалетном столике.

– Я выведу тебя отсюда, – пообещал он.

Протянул ей свободную руку, но она не ухватилась за нее. Лежала и дрожала, не отрывая глаз от потолка, словно он надвигался на нее, грозя придавить своим весом, как в одном из старых сериалов, где злодей построил такие вот сложные машины смерти, хотя ту же работу, и гораздо лучше, мог сделать револьвер.

– Беги, – отчаяния в голосе Бекки прибавилось, – ради бога, беги отсюда!

Ее дрожь, неподвижность, страх действовали Дилану на нервы, и без того натянутые, как струны.

В тех старых сериалах тщательно рассчитанная доза кураре могла полностью обездвижить жертву, совсем как девушку, что лежала перед Диланом на кровати, но в реальной жизни такого не бывало. Так что ее паралич обусловливали, скорее всего, психологические причины, но действенностью они ничуть не уступали яду. Он мог поднять ее и вынести из комнаты, лишь опустив бейсбольную биту.

– Где Кенни? – прошептал он.

Вот тут ее взгляд сместился с потолка к углу комнаты, в котором находилась одна из закрытых дверей.

– Там? – уточнил он.

Бекки впервые встретилась с ним взглядом… а потом вновь посмотрела на дверь.

Дилан осторожно двинулся к изножию кровати, пересекая комнату. Кенни мог атаковать его с любой стороны.

Скрипнули пружины, девушка что-то буркнула.

Повернувшись, Дилан увидел, что Бекки более не лежит на спине, уже поднялась на колени и собирается выпрямиться во весь рост, зажав нож в правой руке.

« Тонк. Тванг. Плинк».

Наевшись тревогой, как сладким кремом, но не в восторге от ее вкуса, Джилли добралась до арки у двери на « тонк», нашла выключатель на « тванг». На « плинк» залила угрозу светом.

Яростное хлопанье крыльев заставило ее отпрыгнуть назад. Она ожидала, что стая голубей спикирует на нее с потолка, ослепив белизной своих крыльев, как это произошло в «Экспедишн». Но стая не появилась, а хлопанье единственной пары крыльев тут же смолкло.

Кенни не затачивал ножи. Если только не прятался за креслом или диваном, он вообще отсутствовал.

Еще одна порция металлических звуков привлекла ее внимание к клетке, которая стояла на высокой, в пять или шесть футов, подставке.

Крошечными лапками с когтями длиннохвостый попугай цеплялся за толстую струну, которая выполняла роль насеста. А клювом заключенный в перьях дергал за такие же струны, натянутые рядом с той, на которой сидел. Или водил им по прутьям клетки, словно безрукий арфист, выдавая: зззииинннггг, зззииинннггг.