Рядом, почти мне в ухо, Сибил без конца повторяла слово «нет», монотонно, с каким-то глухим надрывом выговаривая его.

— Их уже ничто не может остановить, — спокойно сказал Дамьян, — по крайней мере, некоторые из них зашли слишком далеко. Хочешь дезертировать с места сражения, соловей?

— Нет! Я останусь здесь. Там же Николс!

— И что? Побежишь спасать его из-под кулаков отъявленных драчунов? Ты у нас большой специалист по спасению! Только подумай прежде, как ты объяснишься со своей теткой. Она будет в восторге от того, что ее невинная племянница получает массу удовольствия, развлекаясь в таком скверном обществе. Интересно, она спросит, как далеко ты уже зашла…в своих развлечениях?!

Я почувствовала тошноту. Еще миг и я бы ударила его.

— А я хочу уйти! — отчеканила Виолетта. — Мне все это надоело! Меня беспрерывно толкают, отовсюду воняет! Дамьян, сию же минуту отведите меня из этого смрадного места. Меня абсолютно не воодушевляет, что мужланы дубасят друг друга!

— Моя чувствительная мисс Тернер, вы знаете дорогу. Вы шли сюда не с закрытыми глазами!

— Что?! Да как вы смеете…

Меня всю трясло. И я готова была перелезть через забор и кинуться в самое пекло, лишь бы мои действия утихомирили эту дикую орду. Но я продолжала стоять. Я была абсолютно бессильна.

— Роби, Сиб, мы уходим! — неожиданно заявила Виолетта тоном, не уступавшим командирскому рыку моей тетушки. — С Ники ничего не случиться — синяки еще никому не причинили вреда!

Она была исполнена твердости и непреклонности. Сейчас при виде ее гордо задранного подбородка, никто бы не поверил, что этой тигрице свойственна игривая жеманность, вызывавшая у окружающих приступы тяжелого несварения, будто после непомерного злоупотребления яблочной пастилой до отвратительного приторно-сладкой.

Ей надо было командовать армией, а не красоваться перед зеркалом. Она взяла нас обеих за руки, крепко стиснув запястья, и двинулась в самую толчею. Но она просчиталась, если надеялась, что «мужланы» будут разбегаться перед ней, как перед воинственной амазонкой, расчищавшей путь острым клинком. Вокруг нас поднялись гогот и улюлюканье. Со всех сторон к нам потянулись грязные ручищи, хватая подолы платьев, теребя шляпки, стараясь сорвать их, и больно, до слез, щипая во все места, куда добирались бесстыжие пальцы.

Вдруг позади нас кто-то протестующее запричитал. Мы разом обернулись и увидели плотную фигуру Рэя. Обе его руки были полностью заняты висевшими на них пренеприятнейшими типами. Они пытались завалить кузнеца, но тот, не сильно утруждаясь, развел руки и одним резким движением столкнул их лбами.

— Готлиб, — раздалось за его спиной, — хватай этих двух, а я возьму птичку.

В ту же секунду я увидела, как Сибил и Виолетта взмыли вверх и очутились зажатыми подмышками парня, будто весили не больше, чем буковые чурбаки. Меня же подхватил Дамьян и я, дрыгая ногами скорее от возмущения, чем неожиданности, оказалась у него на плече. Он перебросил меня, словно куль с картошкой. Кровь тут же прилила к моему лицу и стала пульсировать в висках.

Из столь унизительного положения я могла видеть только землю и топтавшиеся по ней ботинки и сапоги. Я ожидала, что мы в любой момент упадем под ноги толпе. И нас раздавят, как ничтожных букашек. Но Дамьян упорно пробирался вперед. В нем чувствовались безжалостная уверенность в себе. Я молилась, чтобы мы поскорее вышли на безопасное место и чтобы Николс выбрался из той кучи-малы живым и невредимым.

Не могу сказать, сколько времени я тряпичной куклой болталась на плече Дамьяна, несколько минут или полчаса. Когда крики отдалились, он опустил меня на землю.

— Вот и всё, соловей, — тихо произнес он, и в его голосе прозвучали совершенно непривычные мне нотки. Нежность и беспокойство.

Он задержал ладонь на моей талии. Я отступила от него и огляделась.

— Тут безопасно. Они не посмеют заявиться сюда.

Мы были у самого края леса. Чуть поодаль виднелись ярмарочные балаганчики, а за ними — широкое поле с громадными кострами, вокруг которых собрались нарядно одетые люди. Я многих узнала, и поразилась тому, как была рада видеть этих почтенных селян.

Одежда Дамьяна была кое-где разодрана, кепка потерялась, и белые волосы стояли дыбом. Безотчетно я дотронулась до его лица кончиками пальцев. Он и не думал противиться моему прикосновению. Я встретила его взгляд, возбужденный, горящий, как эта полыхавшая кострами ночь и тут же, отдернув руку, поспешила к подругам.

Как оказалось, Виолетта была не прочь повеселиться. Ей все еще хотелось плясать у костра, петь песни и распивать пунш. Но, и у меня, и у Сибил настроение было нетанцевальным. Мы были полны решимости вернуться домой. И Виолетта неохотно подчинилась нам. Мы отправили Рэя на розыски тети Гризельды и Тернеров, а сами направились к повозкам.