— Ты так рассказываешь, Мэг, будто сама спускалась туда!

— Что вы, избави меня бог от этого ужаса! — всплескивала она руками. — Там творится зло, и мне, праведной христианке, в таком месте делать нечего! Еще, я слышала, что души замученных вечно бродят по подземелью. И те, кто живет в замке, слышат по ночам их скорбный плач…

— Ваш отец всегда был чудаком, — продолжала кухарка. — Он любил гулять в лесу или сидеть на берегу озера и мечтать. А старый хрыч ненавидел его за это и даже отослал в какую-то строгую школу. Но это не сломило вашего отца.

Я согласно кивала головой.

— Я тогда работала в Оурунсби. Только, только пришла в дом. Но уже благоговела перед вашей матушкой. Мисс Каталина была любимой дочерью лорда и леди Оурунсби. И самой красивой девушкой во всей Англии. И, естественно, этим двоим суждено было встретиться!

Она замолкала, бросая на меня победный взгляд, и после короткой паузы продолжала.

— А произошло это благодаря мне! Да, да, вы не ослышались, мисс, благодаря вашей Мэг!

Я делала круглые глаза от удивления и восхищения и требовала немедленно все рассказать.

— А вот как было дело…Как-то отправили меня в лес за грибами. Сначала я боялась заходить вглубь леса и бродила по опушке. Но вскоре поняла, что так я грибов не наберу. Тогда, переборов страх, пошла в самую чащу. А грибов там тьма-тьмущая! Ну, глаза то у меня и разбежались! А когда опомнилась, поняла, что заблудилась. Ох, и жутко мне стало! Я звала на помощь, но кто мог услышать меня! Хоть я и испугалась, а корзину с грибами не выбросила! И вот бреду я по лесу, волоку эту корзину, и тут прямо из кустов выезжает он…

— Мой отец?

— Ну, кто же еще! Ох, уж я и обрадовалась! Мой спаситель слез с лошади, посадил меня на нее, а сам взял корзину и пошел рядом. Он так переживал за меня, что решил проводить прямо до Оурунсби. Нам на встречу вышла мисс Каталина, волновавшаяся за меня. Оказывается, я проблуждала в лесу целый день! Представляете, мисс! Когда мистер Эдвард увидал мою госпожу, никакие благодарности ему были не нужны. Во все глаза смотрел на нее. А она на него…

Тут Мэг опять делала очередную паузу и промокала глаза фартуком.

— Но его ужасный отец, этот граф Китчестер был против нашей леди. Оурунсби были хоть и знатных кровей, но обедневшими, и не представляли для него интереса. Старик устроил сыну настоящую пытку. Кричал, грозился лишить наследства и запереть в подземелье. Но ваш отец все стерпел. Я помню, какой он был бледный. Ведь, я тайком передавала ему письма от вашей матери. Она тоже не находила себе места от отчаяния. Но ей, по крайней мере, было с кем поделиться, а мистер Эдвард был один-одинешенек.

— А дальше что было? Как они нашли выход?

— Так же как и все влюбленные — решили бежать в Гретна Грин. А этот чертовый старикан, — Мэг не стеснялась говорить при мне такие словечки, но я только посмеивалась над этим, — как только узнал о побеге, отправился в погоню. Говорят, загнал десять лошадей до смерти, но наших голубков не догнал. Видно, судьба их хранила.

— И они сразу же после венчания приехали сюда, в Филдмор?

— Нет, что вы, мисс Роби. Эти двое отправились в родные края, надеясь все же получить родительское благословение. Но граф приказал молодым убираться с глаз долой… и лишил мистера Эдварда наследства, объявив, что отказывается от него, что нет, и не будет впредь у него сына. Вот так то. Не по христианским законам живут эти Китчестеры.

— А что в Оурунсби?

— А что там? Лорд Оурунсби против воли графа не решился пойти. Тем более, у них была еще одна, старшая, дочь, которую тоже надо было пристроить.

— И что же сделали родители? Они же не могли позволить разрастись скандалу.

— Конечно нет. Но тут сделала доброе дело сестра мисс Каталины.

Тетушка в те далекие времена была мне почти посторонней. Она и моя мать совершенно не походили друг на друга. Мать была стройной женщиной с чертами лица, словно высеченными из мрамора. Она была постоянно озабочена состоянием своего мужа и не обращала внимания на окружавших ее людей. Тетя Гризельда, в отличие от матери, так и не вышла замуж. Она говорила о себе, что не способна любить, так как считала себя практичным и рациональным человеком, жившим по велению разума, а не минутной слабости. Тетя была полной и высокой. На ее румяном лице пронзительно сверкали глаза, и когда она смеялась, их почти не было видно. А смеялась тетя довольно громко, что не нравилось матушке и «весьма болезненно отражалось» на ее нервах.

— Мисс Гризельде, как старшей дочери, по завещанию достался небольшой домик от какой-то дальней родственницы. Эта родственница, как раз вовремя почила…ой, ну вы понимаете, что я имею в виду… чтобы в этот дом могли въехать наши голубки.

— Получается, тетя Гризельда была так добра, что отдала свое наследство матушке?

— Каждый чем-то жертвует во имя других, моя маленькая мисс Роби, — отмахнулась кухарка. — Вы еще слишком малы, чтобы понять это. А теперь марш отсюда, мне надо готовить к обеду. А то отвлекаете меня тут.