– Ну, коли так, как ты говоришь, – улыбнулась Чигирь, – коли так, тогда молодец!.. Ступай отдыхать, а после я тебе о делах совместных расскажу!..

Конечно, на вторую неделю она не выдержала неудовлетворенных криков Ленчика.

«Я – преступница!» – решила Валентина.

Она взяла сироту на руки, отправилась в пеленальную, где предоставила в распоряжение Ленчика обе свои груди. Сидела на стуле, откинув голову, бледная лицом, а он терзал ее плоть диким голодным волком. И неуемна была младенческая страсть, продолжаясь часами, пока скулы у ребенка не сводило от усталости… Тогда он выплевывал изжеванный сосок, обессиленный, но полный злобой.

Его организм еще долгие годы не будет способен к разрядке, тогда как мозг был готов к попытке оплодотворить Космос еще в пренатальном периоде.

Он отчаянно злился на Валентину, хотя она регулярно давала возможность младенцу насосаться пустоты вдоволь. Ее соски потрескались, как у кормящей матери. Она смазывала их растительным маслом, замечая, что грудь теряет форму, худеет на глазах, как будто молоко отдает. Да и она сама, точнее, ее тело постепенно теряло свою привлекательную форму на глазах ясельных коллег.

Еще Леонид отчаянно злился на свою мать, которая столько всего ему обещала, а сама сбежала, бросив его, беспомощного, оправдавшись смертью.

«Мы еще встретимся, – в расстроенных чувствах обещал он небесам. – Я тебе отомщу там, в другом мире!… Мама-а», – тихо плакал он.

В среду на прием к Будёне Матвеевне попросился незнакомый мужчина.

Вообще-то она не любила общаться с посторонними, которые не объясняли цели визита. Она же не простая служащая, а директор государственного учреждения.

– Говорит, что ученый! – сообщили с вахты.

Чигирь в это утро пребывала в отличном настроении. Вчера ее приняли в кандидаты Коммунистической партии. Особенно отметили прошедшую конференцию и ее доклад о воспитании младенцев-сирот. Больше всего общественности понравились сентенции Будёны Матвеевны, что каждая воспитательница должна тратить на несчастных брошенных детей себя как мать, не просто вытирать им носы и попки, а быть самыми родными существами. Только тогда из сирот вырастут настоящие советские люди, готовые служить социалистическому обществу!

– Ученый? – переспросила она. – Пустите…

Это был действительно ученый. Лохматый, в очечках, в костюмчике мятом.

Он поздоровался со стеснением, назвавшись Сергеем Сергеевичем, и долго не мог внятно объяснить причину своего визита.

Будёна долго смотрела на него в неторопливом ожидании.

– Я ее любил! – вдруг вскинулся ученый и посмотрел на усатую директоршу с подозрительным прищуром.

– Кого? – не поняла Будёна.

– Юлечку! – признался посетитель.

– А кто это?

– Соседка моя!

– И что?

– А то, что она умерла!

Сумасшедший, решила Будёна. Этого еще не хватало… Она решила разговаривать с посетителем ласково, как с буйным сумасшедшим.

– Как мне жаль!.. Очень жаль! – и всплеснула ручками театрально.

– Да не надо меня жалеть! – опять вскинулся посетитель.

– Не буду, не буду!

– Дело в том, что у нее остался ребеночек!

– Ох, бедненький! – посочувствовала Будёна, причем сделала такую гримасу, что посетителю показалось, что не женщина перед ним сидит, а монстр волосатый. – И вы хотите ребеночка нам отдать? – поторопилась директор с выводами.

– Да нет же! – еще больше обозлился посетитель.

– А что же?

– Да все наоборот!.. Я хочу не отдать, а забрать! Усыновить, то есть!.. Я был близким человеком для Юлечки! Она звала меня Се-Се!..

– Так что, – начинала понимать Будёна, – ребенок у нас?

– Я вам битый час про это толкую!

– Футы!.. Фамилия!

– Чья?

– Ребенка!

Ученый задумался.

– Если у ребенка не было отца, – размышлял Се-Се вслух, – значит, присвоили материнскую… Ларцева!

– Ларцева? – Будёна задумалась. – Нет у нас детей с такой фамилией… Абсолютно точно!

– Как нет?.. У меня имеются данные, что дите здесь проживает!..

– А я вам говорю, что нет! В Москве с десяток яслей для сирот.

– Что же мне делать? – расстроился Се-Се.

– Родите своего, – предложила Чигирь.

– Ас Юлечкиным ребеночком что? – не унимался Сергей Сергеевич. – Не чужая ведь женщина!..

– Государство его вырастит… Или те, кто усыновили…

– Вы так думаете?

– Уверена.

Она провожала Се-Се, будто сестра родная – ласково поддерживая под руку, приговаривая, что такой мужчина в одиночестве никогда не останется!..