Неожиданно в голове Гора пронеслось: «Первый ряд – рубин, топаз, изумруд. Второй ряд – карбункул, сапфир и алмаз. Третий ряд – яхонт, агат, аметист. Четвертый ряд – хризолит, оникс и яспис». Он вспомнил, сколь часто, будучи ребенком, восхищался красотой этих камней.

В ногах Атума стоял небольшой ковчег[82], на крышке которого были изображены два крылатых хамметета[83]. Между ними, прямо из крышки, возвышалась голова кобры. Той самой, что некогда украшала корону Великого Ра.

Исида и Нефтида стояли на коленях перед изображением пращура, увы, они не были воительницами; за ними – Сатис, Сешат, Хатхор и Баст, приготовившись к смерти. Сехмет с обнажённым окровавленным клинком готовилась к своей последней земной битве и также произносила молитву Атуму. Дверь молельни содрогалась от ударов, ещё немного – она сорвётся с петель и всё будет кончено…

Неожиданно в памяти Гора всплыли воспоминания…

…Ра умирал, призвав Гора на смертном ложе, потому как он был самым младшим и любимым сыном от прекрасной Мут-Нармер.

– Ты помнишь свою мать? – неожиданно спросил Ра у сына.

– Да, отец. Она была очень красива и умна.

– Ты помнишь, как я подарил Мут-Нармер двенадцать драгоценных камней?

– Конечно, она часто перебирала камни… И давала мне поиграть ими… – признался Гор.

– Если будет трудно, найди их… Но будь осторожен…

Гор удивлённо вскинул брови, пытаясь понять смысл слов сказанных Ра.

– Разве они спрятаны?

Ра оставил вопрос без ответа.

– Почитайте Атума, нашего прародителя… Не забывайте молиться ему… – произнёс солнечный Ра, сделал последний вздох, и его душа отправилась на прародину Та-Урсу.

…Гор очнулся от воспоминаний и огляделся: вот он, прародитель Атум, на его груди – золотой нагрудник из двенадцати драгоценных камней. Увы, но он и его сестры и братья пренебрегли советом Ра и не почитали Атума. А ведь всё это время нагрудник с драгоценными камнями хранился на изваянии пращура, в молельне.

– Это подсказка! – догадался он. – Но что же дальше?

– Пока ты будешь думать, двери слетят с петель! – воскликнула Сехмет, держа меч на изготовке. От неимоверного напряжения по её телу струился пот.

Гор ещё раз взглянул на Атума.

– Нагрудник… Камни… – его взгляд снова упал на кобру-урею, видневшуюся из крышки ковчега, украшенного золотыми хаммететами. – Несомненно, это та самая урея, уничтожившая мятежников много лет назад. Но почему она – в ковчеге?

Гор подхватил ковчег за деревянные ручки, тот легко подался, снял с постамента и поставил на пол перед собой.

– И что дальше?.. Отец, отчего ты оставил мне лишь загадки?

Гор дотронулся до головы кобры, припоминая, как Ра нажал пальцами на её глаза, и змея метнула смертоносные лучи. Он предусмотрительно направил «смертельный взгляд» кобры на стену. Но, увы, ничего не произошло.

– Почему кобра – в ковчеге?.. Я сойду с ума… – недоумевал он.

Дверь сотрясалась под ударами. Сехмет не выдержала и воскликнула:

– Идите сюда, жалкие черви! Я разрублю вас на тысячу частей и скормлю гиенам!

За дверью послышался голос одного из военачальников Сета:

– Открывай, я и дарую тебе жизнь!

Сехмет посмотрела на Гора взором полным смятения. Женщины по-прежнему стояли на коленях перед статуей Атума, уже не рассчитывая на спасение.

Гор пребывал в отчаянии.

– Сехмет помоги! Что мне делать?!

Воительница разразилась чудовищным смехом, скорее похожим на рык львицы.

– Надень золотой нагрудник! И защищай женщин!

Гор поднялся на постамент и приблизился к Атуму… Неожиданно на его правой щеке изваяния он заметил несколько рисунков: человек надевает нагрудник, затем наклоняется и дотрагивается до кобры… Из неё вырывается луч…

– Прости меня, отец! Прости за то, что должным образом не почитал Атума! – воскликнул Гор, осознав, наконец, смысл рисунков и предназначение ковчега.

Он быстро надел нагрудник, подхватил ковчег и поставил его напротив содрогавшейся от ударов двери.

– Что ты задумал? – удивилась Сехмет. – Нагрудник – это понятно… А ковчег? Зачем он тебе?

Гор промолчал. Он развернул кобру так, чтобы она смотрела на дверь.

– Отойди, Сехмет…

Воительница возмутилась.

– Дверь того гляди рухнет! А ты просишь меня отойти?

– Отойди, прошу тебя! Отойди к алтарю!

Сехмет недовольно фыркнула.

– Ты всегда считался любимчиком отца… И оттого позволяешь себя слишком много… – проворчала она, не удержавшись.

Гор нажал на глаза кобры. Неожиданно из хаммететов появились два тонких голубых луча. Они тотчас «нащупали» Гора и скользнули по нагруднику, поочерёдно останавливаясь на каждом из драгоценных камней.

Гор замер от страха… Сехмет – от неожиданности. Даже Нефтида и Исида перестали плакать и молиться.