— У меня не было времени просмотреть все, — сказала Рори, вернувшись, — но кое-что я нашла. — Она отдала карты Лейк.

На самом верху лежала карта Хант, и Лейк медленно открыла ее. На листке с информацией рядом с именами Алексис и Брайана были бледно написаны буквы «Сз» и «Сг». В остальных картах, как и говорила Рори, тоже оказались зашифрованные сведения, и стало ясно, что Лейк права — они имели отношение к цвету волос и глаз.

— Вы когда-нибудь прежде замечали такие буквы?

— Нет, но я редко смотрела эти страницы. Здесь приводится основная информация — она почти не имеет отношения к лечению.

Лейк изучала карты, а Рори тем временем разлила чай по чашкам. На каждом блюдечке лежало печенье.

— Надеюсь, вы не возражаете против травяного чая. Забеременев, я выбросила весь чай с кофеином, чтобы не поддаваться искушению.

— Нет, все хорошо, я и так достаточно взвинчена, — рассеянно сказала Лейк и сделала глоток. В чае был мед, который она ненавидела, но она не осмелилась сказать об этом Рори.

— С помощью этих букв что-то зашифровано? Что-то, имеющее отношение к эмбрионам? — спросила Рори.

— Да. Я пока не могу объяснить вам, что они означают, но обязательно сделаю это позже, когда у меня будет больше информации.

— Вы действительно считаете, что убийство доктора Китона имеет к этому отношение?

Лейк оторвала взгляд от карт и посмотрела на Рори:

— Вполне возможно. Если он узнал о каких-то нарушениях и пригрозил разоблачить клинику, то это могло оказаться очень существенным мотивом убийства.

Рори отрешенно смотрела в сторону, и Лейк гадала, о чем она думает. Неожиданно ее осенила одна мысль. Она вспомнила странную маленькую паузу, повисшую, когда она говорила Рори о столе Мэгги.

— У вас есть какие-нибудь догадки? — спросила она. — Вы видели кого-то рядом со столом Мэгги?

— Ну… — протянула Рори. Она села за стол напротив Лейк и сделала большой глоток из чашки.

— Рори, пожалуйста, — потребовала Лейк, — расскажите мне!

— Я уверена: это совершенно ничего не значит, — но однажды произошло нечто немного странное. Я видела там доктора Клайна, хотя он обычно не заглядывает к медсестрам.

— Гарри?

— Он вроде как удивился, когда я появилась там вслед за ним, и объяснил, что ищет точилку для карандашей.

Лейк словно ощутила толчок в спину.

— Я чуть не рассказала вам об этом вчера, — добавила Рори. — Но мне не хотелось огорчать вас. Вам же… ну… нравится Гарри.

— Что вы хотите сказать? — удивилась Лейк.

— Я думала, вы встречаетесь с ним.

Лейк от удивления лишилась дара речи. Ясно, что Рори заметила интерес к ней со стороны Гарри и подумала, будто их чувства взаимны.

— Мне нравится он как человек, — наконец пояснила Лейк. — Но мы не встречаемся.

— О, значит, я ошиблась. Гарри замечательный. У него были проблемы с доктором Китоном, но я не могу представить, что он способен навредить кому-то.

— Что вы имеете в виду под словом «проблемы»? — спросила Лейк, мгновенно насторожившись.

— Все из-за его дочери — и доктора Китона.

Лейк смотрела поверх стола на Рори. Она слышала, что та сказала, но казалось, слова не имели смысла.

— Я ничего не понимаю, — произнесла Лейк. — Какое отношение имеет дочь Гарри к доктору Китону?

Рори наклонила голову и опустила глаза, словно колебалась, стоит ли делиться сведениями.

— Пожалуйста, Рори, — настаивала Лейк.

— Ладно. Его дочь была интерном в марте. Ее зовут Эллисон. Кажется, она специализируется по биологии и хотела помогать в лаборатории, но я не представляю, какую помощь может оказать нашим лаборантам студентка колледжа. А в это время доктор Китон начал консультировать в клинике, и она активно флиртовала с ним. Он чувствовал себя неловко и старался не замечать Эллисон, что привело ее в бешенство. Она сказала отцу, что доктор Китон ухаживает за ней. Гарри очень расстроился.