— Что было бы неудивительно, учитывая, что мы находимся в загробном мире, — засмеялась Лена. — В любом случае, — уже более серьезно сказала она, — мой род деятельности не предполагает забвение людей, встретившихся на моем пути. Но хватит об этом. Давай-ка, моя потерянная любовь, поговорим о твоем ближайшем будущем. По моему мнению, тебе нужно бежать из Рая. Никаких надежд на суд беспристрастный и справедливый у тебя не будет. Египтянин почему-то боится тебя до смерти и сделает все, чтобы при любом исходе процесса ты исчез или был навечно изолирован. Мне он предложил лжесвидетельствовать против тебя, на что я согласилась. Да, да. И не потому что ты — тварь неблагодарная, а потому что это по крайней мере ненадолго усыпило его бдительность и дало тебе несколько часов…

Аналитик, до этого рассеянно поглядывавший на райское небо с его обычным набором летящих в различных направлениях ангелов, парящих в состоянии опьянения или религиозного экстаза праведников и несущихся представительских колесниц, неожиданно увидел что-то интересное и, положив руку на теплое Ленино запястье, прервал ее. Лена с удивлением подняла голову вверх.

— Леночка, как ты думаешь, кто в этом заведении может летать на крылатом осле?

— Из тех, что я знаю, на это способен лишь один человек. Он слишком велик, чтобы стесняться своего старого друга. Все остальные давно пересели на коней и в колесницы. Должно быть, это твой адвокат.

Ишак с Учителем на спине с комичной грациозностью сделал круг над дворцом и осторожно опустился возле собеседников. Облаченный в рясу Учитель слез с ослика, похлопал того по спине, шепнул что-то в мохнатое ухо и отправил пастись. Ослик тут же нагадил на клумбу и издал по этому поводу звуковой сигнал, выражающий глубокое и искреннее удовлетворение. Охрана заповедника даже не рыпнулась: ангелы явно были впечатлены посетителями вверенного им объекта.

Учитель подобрал драную рясу и подошел к двум бывшим любовникам. Он с дружелюбным любопытством посмотрел на Лену и поздоровался:

— Спаси тебя Господь, сестра! Меня зовут Учителем, но на самом деле я плотник.

— Спаси Господь и тебя, Учитель. Меня зовут Еленой, и я продаю свое тело грешникам и праведникам. Хотя, как и ты, время от времени я занимаюсь и другими вещами.

Когда Лена начала говорить, Учитель вздрогнул и внимательно посмотрел в улыбающиеся глаза прекрасной развратницы. Аналитику было непонятно, то ли Лена делала сознательный вызов святому человеку, то ли просто констатировала факт, то ли иронизировала над собою. Учитель слегка поклонился и вежливо ответил:

— Мне приходилось встречаться с женщинами твоей профессии. Не мне было судить их.

— «Не суди, и да не судим будешь», — одобрительно процитировала Лена. — Кстати о судах. Надеюсь, вы пришли, чтобы дать нашему общему знакомому и вашему клиенту единственно верный в сложившихся обстоятельствах совет.

Учитель улыбнулся, кивнул и обратился к Аналитику:

— Как это ни печально, друг мой, но я встретился со своим бывшим учеником — Основоположником, — и тот дал понять, что Египтянин твердо намерен довести до конца свой очередной проект. Проект же заключается в вашей скорейшей и полной ликвидации. Свидетелей защиты не будет.

— А как же Мари?

— Мари здесь больше нет.

— Предмет как рыцарских, так и вполне грязных вожделений столь многих мужчин, — тут Лена со знающим видом покосилась в сторону Учителя, — покинул данную юрисдикцию по своей воле. Простите мой плохой французский, но лионская стерва оставила своего спасителя и вздыхателя на съедение Египтянину и его банде.

Морально раздавленный изменой любимой женщины благородный Аналитик все же смог вступиться за нее:

— Я уверен, что у нее была на это веская причина!

— Лена, при всем моем уважении позволю себе поддержать Аналитика, — вмешался Учитель. — Он прав: она сделала это ради дочери-инвалида.

Лена хотела было сказать еще что-нибудь инкриминирующее, но вовремя спохватилась и решила не вступать в спор с двумя влюбленными дураками. Вместо этого она опять перевела разговор в конструктивное русло:

— Учитель, так какой совет вы дадите вашему клиенту?

Самый недорогой адвокат во вселенной на секунду задумался, а потом решительно сказал:

— Аналитик, бегите отсюда к чертовой матери!

Несколько шокированный подобным богохульством в устах Учителя Аналитик уже собирался уточнить, каким же образом ему можно попасть к указанной матери, когда на сцене появился еще один персонаж — Галилео. У старика был очень испуганный вид, фонарь под глазом и занятые руки. В одной руке он держал ведро, в другой — металлическую коробку с патронной лентой к пулемету. От него несло чем-то не очень благоуханным.

— Что в ведре? — поморщив нос, без предварительных приветствий спросила Лена.