– Может, я могла бы помочь? — предложила Пэт. — Обычно мне удается убедить Джима в том, что я действую в его интересах. А данный вопрос, несомненно, к таковым относится.

– Рад, что у тебя столько оптимизма, — ответил Сол, размышляя о том, что за материалы обнаружили сотрудники «ЗР» в новом мире.

Находка, вне всякого сомнения, была крайне важной. Говоря о ней, Вудбайн был чем-то озабочен, и это встревожило Сола. Не очень сильно, но все же.

Фрэнк Вудбайн услышал стук в дверь, открыл — на пороге его квартиры стоял Джим Брискин, как всегда мрачный.

– Сколько лет, сколько зим, — сказал Вудбайн. — Идем, хочу тебе показать, что мы нашли на той стороне.

Он повел Джима к длинному столу в гостиной.

– Вот их компрессор. — Он показал на фотографию. — Есть уйма способов его построить. Почему они выбрали наиболее неудобный? Нельзя назвать культуру примитивной, если она создала поршневой двигатель и газовый компрессор. Уже сама способность построить планер с приводом не позволяет считать эту цивилизацию низкоразвитой. И все же что-то тут не так. Завтра, конечно, мы узнаем, что именно. Но я хотел бы знать это сегодня, прежде чем мы установим с ними контакт.

Джим Брискин взял фотографию компрессора.

– Гомеогазеты предполагали, что вы нашли нечто подобное. Ходили слухи насчет объекта, отбуксированного на нашу сторону…

– Да, — кивнул Вудбайн. — Слухи оказались правдивыми. Вот снимок. — Он показал Джиму фотографию планера. — Машина находится в подвале «ЗР». Они сообразительны и притом глупы — я имею в виду тех, с той стороны. Полетим туда завтра вместе. Приземлимся вот здесь. — Он показал на одну из фотографий, сделанных со спутника «Пчелиная матка». — Узнаешь? Побережье Франции. Нормандия. У них там деревня. Трудно назвать ее городом, поскольку она очень маленькая. Но это самое большое поселение, которое было обнаружено со спутника. Так что мы отправимся туда, встретимся с местными жителями и непосредственно соприкоснемся с их культурой и всеми ее достижениями. «ЗР» обеспечит нас лингвистическими машинами. В операции задействованы также антропологи, социологи… — Он замолчал. — Почему ты так странно на меня смотришь, Джим?

– Я думал, что эта планета находится в другой системе, — сказал Брискин. — Значит, намеки в прессе оказались справедливы. И все же я буду рад полететь с тобой. Спасибо, что разрешаешь.

– Не относись к этому слишком серьезно, — заметил Вудбайн.

– Но тот мир обитаем, — сказал Джим.

– Лишь отчасти. Постарайся мыслить позитивно. Это великое событие, встреча с совершенно иной цивилизацией. Я искал ее сорок лет в трех звездных системах.

– Ты прав, конечно, — помолчав, согласился Джим. — Мне просто трудно привыкнуть к новой реальности, дай немного времени.

– Ты жалеешь теперь о своей чикагской речи?

– Нет, — ответил Джим.

– Надеюсь, твоя позиция не изменится. Кстати, мы нашли еще кое-что. Смотри. Пока никто в «ЗР» не понял, что это означает. — Он положил перед Джимом глянцевую фотографию. — Это было внутри планера, явно спрятанное. Лежало в кожаном мешочке.

– Камни? — спросил Джим, вглядываясь.

– Алмазы, сырые, необработанные. Извлеченные прямо из земли. Вывод — у тамошних жителей есть драгоценные камни, но они не знают, как их резать и шлифовать. Так что, по крайней мере, в этой области они отстают от нас на четыре-пять тысячелетий. Что ты скажешь о цивилизации, которая может построить планер с поршневым двигателем и компрессором, но не научилась обрабатывать драгоценные камни?

– Не знаю… — признался Джим.

– Завтра мы возьмем с собой несколько отшлифованных камней. Алмазы, опалы, золотое кольцо с рубином, подаренное женой одного из вице-президентов «ЗР». Еще мы возьмем вот это. — Вудбайн развернул перед Джимом рулон бумаги. — Чертеж очень простой, но эффективной турбины. И это. — Он развернул на столе другой рулон. — Чертеж парового двигателя средней мощности, использовавшегося в качестве вспомогательного привода при горных разработках в тысяча восемьсот восьмидесятые годы. И конечно, мы постараемся доставить сюда нескольких тамошних технарей, если таковые у них имеются. Тэрпин, например, хочет устроить им экскурсию по компании. Потом, вероятно, он покажет им Нью-Йорк.

– Правительство каким-то образом пыталось к этому подключиться?

– Насколько я понимаю, Шварц спрашивал об этом Тэрпина. Не знаю, что ответил Тэрпин, но последнее слово остается за ним. В конце концов, именно «ЗР» решает, каким образом использовать проход, и Шварц прекрасно это понимает.

– Ты мог бы приблизительно определить уровень тамошней культуры, по нашей хронологии? — спросил Джим.

– Само собой, — ответил Вудбайн. — Где-то между тремя тысячами лет до нашей эры и тысяча девятьсот двадцатым годом нашей эры. Устроит?

– Значит, эту чужую цивилизацию невозможно поместить в какие-то временные рамки, позволяющие сравнить ее с нашей?

– Завтра это станет известно, — сказал Фрэнк. — Или, чего я совершенно не исключаю, мы узнаем, что они настолько отличаются от нас, что могли бы с тем же успехом жить в какой-нибудь другой звездной системе. Что это какая-то совершенно внеземная раса.

– С шестью ногами и внешним скелетом, — пробормотал Джим.

– Если не хуже. Возможно, рядом с ними Джордж-Уолт покажется самым обычным человеком. Знаешь, что нам стоило бы сделать? Взять Джорджа-Уолта с собой. Сказать этому народу, что он наш бог, что мы ему поклоняемся, и лучше, чтобы они тоже так поступали, ибо иначе он ниспошлет на них радиоактивный дождь, после чего они вымрут от лейкемии.