— Я здесь, — Александр помахал рукой. — Наталья, иди сюда!

Увидев его, девушка сошла с тротуара. Следя за машинами, пересекла дорогу. Он встретил ее поцелуем в теплую щечку и предложил зайти в бар — посидеть, выпить. Наталья отказалась: поздно, пора возвращаться домой.

— Я тебя отвезу, — сказал Саша. — Сейчас возьмем такси.

— Сама доеду, — девушка вопросительно посмотрела на мужчину.

— Ах да, — он полез в карман пиджака за бумажником. — Минутку. Сейчас… Может вернемся в гостиницу?

— Я устала и хочу спать, — девушка посторонилась, пропуская шумную компанию итальянских моряков. — Завтра тоже будет день… Спасибо, — она спрятала деньги в сумочку. — Я пойду.

— Подожди, — увидев такси, Александр шагнул к дороге и подал водителю знак остановиться. — Сейчас поедешь.

Машина затормозила, шофер пугнул клаксоном какого-то пьяного, пытавшегося сойти с тротуара прямо под колеса. Прошуршав по асфальту шинами, автомобиль остановился рядом с мужчиной приобнявшим девушку за талию.

— Как фильмы? — Саша открыл дверцу такси. — Интересные?

— Да, — Наталья забралась на кожаное сиденье. — До завтра.

Александр наклонился и поцеловал в сухие губы. Включив счетчик, водитель-китаец терпеливо ждал.

— До завтра, — повторила девушка. — Па-па.

— Не опаздывай, — Саша выпрямился. — Буду ждать.

Наталья закрыла дверцу и беззвучно сказала адрес таксисту. Тот кивнул, и автомобиль укатил прочь, оставив после себя душный выхлоп сгоревшего бензина. Александр проследил за рубиновыми катафотами. Вернулся в бар на свое место в конце стойки. Задумчиво перебрал картонки с рекламой вермута из-под заказанных коктейлей.

— Желаете расплатиться? — осведомился бармен.

— Еще порцию мартини с лимоном, — попросил Александр. — Двойную.

Афганистан, 1928 год

Неделя, день за днем проведенная верхом, окончательно измотала Юсуфа. Спину нещадно ломило, горела огнем натертая седлом кожа. В отличии от Саидова, державшегося на коне с непринужденностью джигита, юноша впервые в жизни провел на лошади столько времени. Три дня на горной дороге в поисках подходящего участка для засады. Затем поездка к месту встречи десанта: пятидесяти человек в афганской форме из верблюжьей шерсти при четырех "льюисах" (23). И с ними обратно в горы.

Командир отряда, коренастый мужик с квадратными усиками на крупнослепленном и загорелом до черноты лице знавал "дядю" по работе в Туркестане. В дороге они ехали бок о бок, негромко беседуя о политике и старых знакомых. Изнывая от жары, молодой человек плелся следом на своей каурой лошадке. Здесь в горах лавка и дом в Кабуле казались ему самым уютным местом на земле.

Письмо Ибрагим-беку, которое захватили в доме покойного Рустама Мухаммадзи, "дядя" расшифровал. В нем один из многочисленных друзей лидера басмаческого движения сообщал об отправке в ближайшие дни отрядам повстанцев каравана с боеприпасами. Там же имелся подробный маршрут, по которому должны были проследовать грузовики со снарядами и динамитом. Машины будут сопровождать двое инструкторов-сикхов — артиллерист и сапер, сержанты британских колониальных войск.

Письмо передали в советское посольство на радиостанцию. Через некоторое время получили ответ: "караван — перехватить, груз и сопровождающих — уничтожить". Руководство САВО (24) опасалось, что получив боеприпасы, отряды Ибрагим-бека предпримут рейд через госграницу. Разработку и осуществление операции поручили Абдалле. Раздраженный тяжелой задачей, свалившейся как снег на голову, сообщив друзьям-торговцам, что уезжает к умирающему родичу в Мазари-Шариф, Саидов запер лавку и дом. Прихватив с собой "племянника", выехал из Кабула.

Командование, решив отработать в предстоящей операции высадку воздушного десанта на дальних расстояниях, настояло на применении авиации САВО. Требовалась подходящая площадка для посадок аэропланов и Абдалла, ощущая на себе большую ответственность, эти дни почти не спал, в неимоверном количестве поглощал крепчайший кофе и совсем загнал помощников. Одуревший от усталости и недосыпания Юсуф только поражался выносливости "бухарца". Саидов почти не слезал с коня и сумел за считанные дни выбрать наиболее подходящее место с такыром (25) для посадки крылатых машин. Через границу дали знать о том, что готовы принять "посылку" и получили подтверждение…

Целый день, пугая загнанных во двор полуразрушенной крепостцы лошадей, в небе над долиной ревели моторы заходящих на посадку, взлетающих "Юнкерсов-13". Нервничавший не меньше коней Юсуф вместе с четырьмя подручными успокаивал табун, переходя от одного животного к другому. Гудение аэропланов неожиданно остро оживило загнанный в глубины памяти страх, который молодой человек считал давно изжитым.

В двадцатом году еще совсем мальчишкой он сбежал из дома в поисках приключений и подвигов. Скрыв "не пролетарское" происхождение, первый, но не последний раз в жизни изменив фамилию, Юсуф вступил добровольцем в 1-ый Тульский стрелковый полк. Через несколько недель, едва научившись обращаться с винтовкой, он отправился в грязной теплушке на польский фронт — нести в Европу свободу и власть Советов. Участвуя в Походе на Варшаву, попал с товарищами под бомбежку. Эскадрилья польских аэропланов, управляемых американскими пилотами, накрыла их батальон на марше в поле неподалеку от какого-то местечка… Рев двигателей и дробный стук пулеметов над головой, короткий, пробирающий до мозга костей вой авиабомб и сразу удары взрывов. Свист осколков, казалось летящих прямо в спину удирающему, как заяц, Александру. Изуродованные, посеченные железом и обожженные трупы товарищей. Неглубокие воронки, из которых несло пироксилиновой гарью.