По прошествіи двухъ дней Капитанъ Языковъ возвратился изъ Ряща, и репортовалъ слдующее: "При его приход въ Ряще собирались знатнйшіе изъ гражданъ въ домъ Везиря для совтованія, и по окончаніи совта ему объявили, что въ городъ Ряще безъ указу своего Шаха не могутъ принять Россійскаго войска, и того ради халъ бы онъ назадъ, и сказалъ Полковнику, чтобъ онъ остался на своихъ судахъ, а въ противномъ случа принуждены они будутъ чинить ему сопротивленіе." Сіе же представленіе велно было и Дарг, яко депутату отъ города, съ Языковымъ пришедшему, повторить предъ Полковникомъ. Но Консулъ Апрамовъ обнадежилъ Языкова, что непостоянной народъ, которой прежнее свое намреніе толь легко перемнилъ, склониться можетъ и на другую сторону, по добрымъ его представленіямъ.

Когда Дарга хотлъ Полковнику учинить вышепомянутое объявленіе, то подхватя слово, говорилъ Полковникъ: "что весьма онъ тому удивляется, какъ жители города Рящи, сами просивши Государя Императора всея Россіи Самодержца о помощи и защищеніи противъ бунтовщиковъ, нын, когда Его Императорское Величество исполнилъ по ихъ прошенію, сомнваются принять оное вспоможеніе, и въ Ряще пустить его не хотятъ. На судахъ онъ быть не можетъ, и еще меньше, безъ имяннаго Императорскаго указу, возвратиться въ Россію. Въ Рящ конечно ему жить должно, а къ тому потребны лошади. Больше ничего онъ не требуетъ. Надлежитъ разсудить, какая та бездлица, въ которой ему отказываютъ. И не будетъ ли Великій Монархъ Россійской возбужденъ, толь несправедливою поступкою, къ отмщенію и наказанію тхъ, кои суть тому виною?" Отъ сихъ словъ забылъ Дарга то, что имлъ донести. Онъ общалъ все длать, чего Полковникъ ни потребуетъ. Но въ Рящ Везирь и народъ остались при прежнемъ ихъ намреніи.

Посл сего поспшалъ Полковникъ съ судами войти въ устье рки Перибазара, и занять лежащее нсколько верстъ вверьхъ по оной мстечко тогоже имени. Надлежало предупредитъ Везиря, которой также въ Перибазар засстъ намрился. Ибо нигд инд пристать было не можно, для нискихъ и 6 лотныхъ мстъ, со всхъ сторонъ озеро Зинзнли окружающихъ, и везд камышемъ зарослыхъ. Одно токмо тамъ есть способное и хилое мсто Перибазаръ. Естьлибъ Везирь напередъ пришелъ въ Перибазаръ: то бы надлежало противъ его употребить силу, что было бы непристойно учинить вспомогательному войску. Напротивъ того должно бы теперь было начинать Везирю непріятельскія дйствія, естьлибъ онъ захотлъ изъ Перибазара Россіянъ выгнать, къ чему предосторожность и благоразуміе толъ же мало допустили. И такъ стали суда на якоряхъ въ усть рки Перибазара, и дв роты салдатъ пошли на шлюпкахъ и лодкахъ къ оному мстечку. Еще больше требовалось людей, провіанту, оружія, аммуниціи и пушекъ. Все то перевезено въ Перибазаръ на гукеръ и на большемъ корабельномъ бот, хотя весьма трудно было, тянуть суда по многому камышу противъ воды. Вытащили нсколько пушекъ на берегъ, и здлали окопъ. И то все окончали въ два дни. Притомъ же съ находящимися въ усть рки судами содержали безпрерывную коммуникацію,

Везиръ сіе слышавъ приказалъ въ Рящ пригласить нсколько пушекъ, которыя хотлъ онъ употребить къ своему защищенію. Но вскор потомъ одумался, и желалъ токмо знать: "правда ли, что отправленъ Полковникъ отъ самого Императора, и есть ли у него собственноручный Его Величества указъ для Защищенія Гилани отъ бунтовщиковъ. Ибо естьли сіе такъ, говоритъ онъ, то ему легче будетъ въ томъ отвтствовать предъ своимъ Государемъ, что онъ пустилъ, Россіянъ въ Ряще". Какъ о семъ увдомился Полковникъ чрезъ Консула, то больше не было нужды, какъ чтобъ позвать Везиря въ Перибазаръ для его увренія. Онъ пріхалъ въ великолпномъ стат, и съ состоящею изъ 200 человкъ свитою. Полковникъ поставилъ, чтобы ему въ честь, 200 человкъ солдатъ въ строй, съ заряженными ружьями. Все происходило по дружески. Полковникъ самъ объявилъ притчину своего прибытія, и показалъ его Императорскаго Величества указъ, которой поцловалъ Везирь съ величимъ почтеніемъ, и возвысилъ надъ своею головою. По семъ соглашенось о Полковничьемъ въ Ряще вступленіи.

Въ Рящ былъ каменной четвероугольной Караванъ-Сарай, или торговой домъ, по Россійски называемой, потому что Россіяне обыкновенно тамъ жили, и продавали свои товары. У онаго были двои ворота, и посреди двора колодезь. Сей торговый домъ стоялъ на конц города, и съ городской стороны и была передъ нимъ широкая площадь, а съ другой лугъ большой. Оной подобенъ былъ замку, или безъ труда укроменъ быть могъ. Тамъ отвели Полковнику квартиру, которыя ему для своей безопасности лучше желать было не можно. Онъ шелъ туда съ пятью ротами; а въ Перибазар остался Подполковникъ Колюбакинъ съ двумя ротами. Безчисленное множество народа смотрло на идущихъ въ преизрядномъ порядк и при играніи музыки Россіянъ. Напротивъ того Россіяне удивлялись величин города, которой вдоль и поперегъ на пять верстъ мрою, и никакимъ не окруженъ крпостнымъ строеніемъ. По сему послднему обстоятельству нкоторые сомнвались назвать Ряще городомъ. Но есть ли разсудимъ по состоянію жителей, и ихъ пропитанію, въ торгахъ и мануфактурахъ состоящему; есть ли увидимъ тамъ одн токмо каменные и черепицею крытые домы; есть ли помыслимъ, что Персіяне могли и не укрплять такова города, которой мы бы признавали за достойнаго наилучшимъ крпостнымъ строеніемъ: то не можемъ сіе мсто не почесть городомъ. Между тмъ признавать должно, что отъ недостатка крпостнаго строенія происходили тамъ многія злоключенія, и что жители въ прежнія времена дважды претерпвали отъ Донскихъ Козаковъ нападенія. О перьвомъ грабеж, бывшемъ въ 1636 году, упоминаетъ Олеарій въ 6 кн. гла. 5 страница 369 путешественнаго своего описанія. Второй грабежъ Стеньки Разина, въ 1668 году учиненной, еще больше былъ прежняго, потому что сей разбойникъ въ Ряще жилъ нсколько времени, и оттуда вывезъ несказанное богатство.

Вскор потомъ увидли судно на мор, и не обманулись въ мнніи, что то будетъ одно изъ тхъ судовъ, которые въ минувшую осень за жестокою погодою отстали, и за пропавшіе почитаны были. Оное было галіонъ, коимъ прежде командовалъ Унтеръ-Лейтенантъ Князь Великаго-Гагинъ, а тогда главнымъ Офицеромъ на немъ былъ Мичманъ Прончищевъ, Князь Великаго-Гагинъ съ однимъ матросомъ и съ однимъ служителемъ хавъ близъ Дербента на лодк къ берегу, потонулъ. Находящіеся на судн солдаты взяты немедлнно въ Ряще, а галіотъ приведенъ къ прочимъ судамъ въ усть рки Перибазара стоящимъ. Большой корабельной ботъ посланъ былъ въ Терки съ извстіемъ о занятіи города Ряща, какъ то Полковнику предписано было въ инструкціи, и оттуда возвратился. Надлежало употребить сіе средство, потому что въ зимнее время, за льдомъ, въ Волгу войти не можно. Терской Комендантъ послалъ сухимъ путемъ извстія въ Астрахань, а тамошней Губернаторъ отправилъ оныя къ Государю въ Санкпетербургъ.

Назначенной въ Россію Персидской Посолъ находился еще въ Рящ, и примтили, что Везирь старается его удержать отъ зды. Напротивъ того домогался Полковникъ всячески его отправить, предвидя, коль Государю Императору будетъ пріятно сіе посольство. Посолъ назывался Измаилъ Бегъ. Онъ былъ уполномоченъ отъ Шаха Гусеина и отъ его сына Шаха Тахмаса, котораго другіе Тахмазибомъ называли, чтобъ заключить съ россійскимъ Императоромъ союзъ противъ бунтовщика Миръ-Махмуда, и за чинимое Шаху Тахмасу вспоможеніе общать нкоторыя при Каспійскомъ мор лежащія провинціи Шахъ Гусейнъ тогда его отправилъ, когда еще бунтовщики были въ пути къ Испагани. А тогда сидлъ Гусеинъ въ темниц, и Миръ-Махмудъ на престол, которая перемна произошла 23 Октября въ Испагани. Того ради не оставилъ Измаилъ Бегъ, будучи въ пути, захать къ Шаху Тахмасу, коего вс врные Персіяне признавали за одного законнаго наслдника престола, и требовать отъ него подтвержденій. Есть ли дозволяется испытать по догадкамъ намреніе Везиря, то кажется, что оное состояло въ томъ, чтобъ не лишиться своей власти. Шахъ Тахмассъ ни мало еще не утвердилъ своего правленія. Отставивши Испагань, странствовалъ онъ съ прошедшей весны по отдаленнымъ провинціямъ, и находился въ оное время, то въ Ардевил, то въ Таврис. Сверхъ того былъ онъ Государь слабаго разума, которой послдовалъ во всемъ совтамъ своихъ Министровъ. И такъ Везирю можно было надяться, чтобъ уничтожить сіе посольство. Но Измаилъ Бегъ положился на свою инструкцію, и на полномочіе отъ двухъ Государей ему данное, и Полковникъ Шиловъ отвелъ его на суда, изъ коихъ два подъ командою Лейтенантовъ Лунина и Татищева, получили ордеръ, чтобъ перевести его въ Астрахань.

Къ отъзду все было готово, и хотли слдующаго дня итти въ море, но ввечеру передъ тмъ въ 9 часу пришла всть изъ Ряща отъ Консула Аврамова къ Капитану Лейтенанту Соймонову "что по Шахову указу Посолъ назадъ будетъ потребованъ, чего ради бы поспшали отправить его въ море до полученія онаго указа." Сіе же подтверждалъ встникъ отъ Полковника Шилова. По сему надлежало судамъ съ Посломъ еще тойже ночи отъхать. Но какую бы предъявить причину такой поспшности? Господинъ Соймоновъ, зная, въ коль великомъ почтеніи состоитъ звздогаданіе у Персіянъ, донесъ Послу: "Яко бы онъ нашелъ, что наступающей полунощной часъ много щастія предвщаетъ для его пути; и что сверьхъ того теперь полномсячіе, чего ради надлежитъ поспшать, вытти въ море, пока вода не сбудетъ." Посолъ на все согласился, и такъ употреблены были вс шлюпки и лодки для буксированія судовъ въ море.