Стихотворения
вернуться

Языков Николай Михайлович
Шрифт:

11. БЕЗВРЕДНАЯ ССОРА

За кость поссорились собаки, Но, поворчавши, унялись И по домам спокойно разошлись. Бывают ссоры и без драки.

12. ЗАКОН ПРИРОДЫ

Фиалка в воздухе свой аромат лила, А волк злодействовал в пасущемся народе; Он кровожаден был, фиалочка мила: Всяк следует свой природе.

ОЛЕГ

Не лес завывает, не волны кипят Под сильным крылом непогоды; То люди выходят из киевских врат: Князь Игорь, его воеводы, Дружина, свои и чужие народы На берег днепровский, в долину спешат: Могильным общественным пиром Отправить Олегу почетный обряд, Великому бранью и миром. Пришли — и широко бойцов и граждан Толпы обступили густыя То место, где черный восстанет курган, Да Вещего помнит Россия; Где князь бездыханный, в доспехах златых, Лежал средь зеленого луга; И бурный товарищ трудов боевых — Конь белый — стоял изукрашен и тих У ног своего господина и друга. Все, малый и старый, отрадой своей. Отцом опочившего звали; Горючие слезы текли из очей. Носилися вопли печали; И долго и долго вопил и стенал Народ, покрывавший долину: Но вот на средине булат засверкал. И бранному в честь властелину Конь белый, булатом сраженный, упал Без жизни к ногам своему господину. Все стихло… руками бойцов и граждан Подвигнулись глыбы земныя… И вон на долине огромный курган, Да Вещего помнит Россия! Волнуясь, могилу народ окружал, Как волны морские, несметный; Там праздник надгробный сам князь начинал: В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, Он в память Олегу его выпивал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан. Тогда торопливо, по данному знаку, Откинув доспех боевой, Свершить на могиле потешную драку Воители строятся в строй; Могучи, отваги исполнены жаром, От разных выходят сторон. Сошлися — и бьются… Удар за ударом, Ударом удар отражен! Сверкают их очи; десницы высокой И ловок и меток размах! Увертливы станом и грудью широкой, И тверды бойцы на ногах! Расходятся, сходятся… сшибка другая — И пала одна сторона! И громко народ зашумел, повторяя Счастливых бойцов имена. Тут с поприща боя, их речью приветной Князь Игорь к себе подзывал; В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, Он сам его бодрым борцам подавал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан. Вдруг, — словно мятеж усмиряется шумный И чинно дорогу дает, Когда поседелый в добре и разумный Боярин на вече идет — Толпы расступились — и стал среди схода С гуслями в руках славянин. Кто он? Он не князь и не княжеский сын, Не старец, советник народа, Не славный дружин воевода, Не славный соратник дружин; Но все его знают, он людям знаком Красой вдохновенного гласа… Он стал среди схода — молчанье кругом, И звучная песнь раздалася! Он пел, как премудр и как мужествен был Правитель полночной державы; Как первый он громом войны огласил Древлян вековые дубравы; Как дружно сбирались в далекий поход Народы по слову Олега; Как шли чрез пороги под грохотом вод По высям днепровского брега; Как по морю бурному ветер носил Проворные русские челны; Летела, шумела станица ветрил И прыгали челны чрез волны; Как после, водима любимым вождем, Сражалась, гуляла дружина По градам и селам, с мечом и с огнем До града царя Константина; Как там победитель к воротам прибил Свой щит, знаменитый во брани, И как он дружину свою оделил Богатствами греческой дани. Умолк он — и радостным криком похвал Народ отзывался несметный, И братски баяна сам князь обнимал; В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, И с ласковым словом ему подавал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан.

П. А. ОСИПОВОЙ

"Аминь, аминь! Глаголю вам:"

Аминь, аминь! Глаголю вам: Те дни мне милы и священны, Когда по Сороти брегам, То своенравный, то смиренный Бродил я вольно там и там; Когда вся живость наслаждений Во славу граций и вина, Свежа, роскошна, как весна, Чиста, как звуки вдохновений, Как лента радуги ясна, Во мне могучая кипела, — И я, счастливец, забывал: Реку, где Разин воевал, Поля родимого предела, Симбирск, и кровных, и друзей, И все, что правилось когда-то Моей фантазии крылатой, Душе неопытной носи. И та, кого моим светилом И божеством я называл, Кому в восторге нежно-милом Стихи и сердце отдавал; Та красота, едва земная, Та знаменитая жена, Многоученая, святая, Которой наши времена Сияют радостнее рая; Та, для кого не раз, не два Моя порочилась молва; Та красота, которой много Российской жертвовал Парнас… Когда туманною дорогой Брела поэзия у нас, Та благосклонная… вот чудо! Под вашим небом и во сне Она не грезилася мне, И вообще я помнил худо О достопамятной весне… Так луч денницы прогоняет. Пары с проснувшихся полян; Так возмутительный стакан Мечты и мысли возвышает. Благословенная пора! Она жива мне, как вчера. Бывало, звезды тихой ночи Глядятся в зеркале пруда… Как чаровались мне тогда Душа и сердце, слух и очи! Самодовольные, во мне Надежды пылкие вставали, Играли весело oнe, И в даль ни разу не летали Надежды лучшие мои! А дом, а сад густозеленой, Пруды и Сороти студеной Гостеприимные струи! А вид на долы и на горы И сень прибережной горы! А мост, а пышные дары Помоны, Бахуса и Флоры! А вольномыслящий поэт, Наследник мудрости Вольтера! Ни тени скуки, ни сует, И с полным жаром юных лет В свободу сладостная вера! Все это радует меня, Все мне пленительно доныне, Здесь, где на жизненной пучине Нет ни ветрила ни огня. О! я молюсь, мой добрый гений! Да вновь увижу те края, Где все достойно песнопений, Где вечный праздник бытия!

П. А. ОСИПОВОЙ

"Благодарю вас за цветы:"

Благодарю вас за цветы: Они священны мне; порою На них задумчиво покою Мои любимые мечты; Они пленительно и живо Те дни напоминают мне, Когда на воле, в тишине, С моей Каменою ленивой, Я своенравно отдыхал Вдали удушливого света, И вдохновенного поэта К груди кипучей прижимал! И ныне с грустию утешной, Мои желания летят В тот край возвышенных отрад Свободы милой и безгрешной. И часто вижу я во сне: И три горы, и дом красивый, И светлой Сороти извивы Златого месяца в огне, И там, у берегя, тень ивы — Приют прохлады в летний зной, Наяды полог продувной; И те отлогости, те нивы, Из-за которых вдалеке, На вороном аргамаке, Заморской шляпою покрытый; Спеша в Тригорское, один — Вольтер и Гете и Расин — Являлся Пушкин знаменитый; И ту площадку, где в тиши Нас нежила, нас веселила Вина чарующая сила — Оселок сердца и души: И все божественное лето, Которое из рода в род, Как драгоценность, перейдет, Зане Языковым воспето! Златые дни! златые дни! Взываю к вам и где ж они? Теперь не то: с утра до ночи Мир политических сует Мне утомляет ум и очи, А пользы нет, и славы нет! Скучаю горько и едва ли К поре, ко времени, пройдут Мои учебные печали И прозаический мой труд. Но что бы ни было — оставлю Незанимательную травлю За дичью суетных наук, — И, друг природы, лени друг, — Беспечной жизнью позабавлю Давно ожиданный досуг. Итак, вперед молюся богу, Да он меня благословит, Во имя Феба и Харит, На православную дорогу; Да мой обрадованный взор Увидит вновь, восторга полный, Верхи и скаты ваших гор, И темный сад, и дом, и волны!

П. А. ОСИПОВОЙ

"Плоды воспетого мной сада,"

Плоды воспетого мной сада, Благословенные плоды: Они души моей отрада, Как славы светлая награда, Как вдохновенные труды. Прекрасных ряд воспоминаний Они возобновляют мне — И волны прежних упований Встают в сердечной глубине! Скучаю здесь: моя Камена Оковы умственного плена Еще носить осуждена; Мне жизнь горька и холодна, Как вялый стих, как Мельпомена Ростовцева иль Княжнина; С утра до вечера я занят Мирским и тягостным трудом. И бог поэтов не помянет Его во царствии своем. И долго сонному забвенью Мой не потухнет фимиам; Но я покорен провиденыо И жду чего?.. Не знаю сам… Я утешаюсь горделиво Мечтой, что в вашей стороне Самостоятельное живо Воспоминанье обо мне. И благодарен вам душою За ваш подарок и в ответ, Из края скуки и сует, Вы, благосклонною рукою, Мои убогие дары Примите: пару книжек модных Произведений ежегодных Словоохотной немчуры. Мои ж стихи да будут знаком, Что скоро и легко для вас Мой пробуждается Парнас И что поэт Языков лаком Везде, всегда воспоминать Свой рай и вашу благодать.

П. H. ШЕПЕЛЕВУ

"Счастлив, кому дала природа"

Счастлив, кому дала природа Непоэтическую грудь, Кто совершает как-нибудь Труды земного перехода; Мирским довольствуется он! Слегка печаль его печалит, Полувлюблен — когда влюблен, Он вечно рад — и бога хвалит! Ты, друг, иначе сотворен: Через долину испытанья Твоя дорога; с юных дней Душе не дремлющей твоей Знакомы жгучие желанья; Ты любишь сильно. Знаю я, Тобою избранная дева, Мила, как радостная Ева При первом блеске бытия; Еще в ней ясны выраженья Великой мысли божества, Взор полон свежестью творенья, В устах гармония жива! И что ж? О друг, какое чувство Во мне кипит и бесит кровь, Когда возьмется за любовь Мое священное искусство? Мне странно: что я ни начну На этой области Парнаса — Всегда летучего Пегаса С дороги в сторону сверну; Играю, вольничаю, тешусь, И вдруг направо перевешусь И знаменитую жену Стихом за…. ущипну! И здесь готовил я сравненье На зло красавице моей — Да нет: твое воображенье Не терпит шалостей. — бог с ней! Постигнут холодом измены И я, как ты, кой милый друг, Люблю глаза моей Елены, Люблю мой пагубный недуг. Мы оба пламенны доныне, В нас верны мысли и мечты: Так на лазоревой пучине, Под океаном темноты, Пловца порою путеводит Звезда пустынная; она Вдали чуть-чуть ему видна А он очей с нее не сводит.

П. Н. ШЕПЕЛЕВУ

"Ты мой приятель задушевной:"

Ты мой приятель задушевной: Мы поэтически живем, Мы вольно учимся и пьем, Мы рассуждаем ежедневно Об идеальном и благом; Однако ж дело не о том! Скажи: кого порою ночи Твои приветствуют мечты, Чьи возмутительные очи Звездами называешь ты? "Она мила, она далеко, Она изменит"- так не раз Тебя встревожит сердца глас В часы печали одинокой. Откройся мне: как ты, мой друг Любви я знаю самовластье: Пусть охладит мое участье Твой соблазнительный недуг; Знакомый с девами и светом, Тебя утешу я вполне Иль романтическим советом, Или посланьем о вине.

К П. Н. ШЕПЕЛЕВУ

"В делах вина и просвещенья,"

В делах вина и просвещенья, В делах Амура, мой Орест, Прощай! Защите провиденья Я поручаю твой отъезд. В России, ради Аполлона, Поэта-друга вспомяни: Туда с тобою два поклона Я посылаю — вот они: Один Москве перводержавной — Она поэзии мила; В ней слава Руси благонравной И прозябала и цвела; Другой поклон иного рода — Куда?… Ты можешь угадать, Кому работала полгода Моей Камены благодать; Кем, незлопамятный, доселе Я восхищаюсь и горжусь; О ком три раза на неделе Святому образу молюсь; Чья победительная сила, Давно, и в яве и во сне, Меня мертвила и живила И воцарилася во мне! Ты помнишь, друг, ее певали Мои элегии: она Мила, как ангел, но едва ли Так непритворна и скромна. Ее чело, ее ланиты, Ее власы, ее уста И очи — словно у Хариты, Все хорошо, все красота… Ей поклонись, скажи два слова И мне в усладу напиши, Как поживает, как здорова Сия звезда моей души?