Стихотворения
вернуться

Языков Николай Михайлович
Шрифт:

ПЕСНЯ

"Из страны, страны далекой,"

Из страны, страны далекой, С Волги-матушки широкой, Ради сладкого труда, Ради вольности высокой Собралися мы сюда. Помним холмы, помним долы, Наши храмы, наши села, И в краю, краю чужом Мы пируем пир веселый И за родину мы пьем. Благодетельною силой С нами немцев подружило Откровенное вино; Шумно, пламенно и мило Мы гуляем заодно. Но с надеждою чудесной Мы стакан и полновесной Нашей Руси — будь она Первым царством в поднебесной, И счастлива и славна!

ПЕСНЯ

"Всему человечеству"

Всему человечеству Заздравный стакан, Два полных — отечеству И славе славян Свободе божественной, Лелеющей нас, Кругом и торжественно По троице в раз! Поэзии сладостной И миру наук, И буйности радостной, И удали рук, Труду и безделию, Любви пировать, Вину и веселию Четыре да пять! Очам возмутительным И персям живым, Красоткам чувствительным, Красоткам лихим, С природою пылкою С дешевой красой, Последней бутылкою И все из одной! Кружится, склоняется Моя голова, Но дух возвышается, Но громки слова! Восторгами пьяными Разнежился я. Стучите стаканами И пойте, друзья!

РУЧЕЙ

Под склоном сетчатых ветвей Чрез груды камней и корней Играют, скачут, силы полны, Твои серебряные волны; Светло и пышно луч дневной Скользя на грани водяные На быстрине твоей живой Дробится в искры огневые. Лежу — дерев нагорных тень Мою задумчивую лень Своей прохладой осеняет; В вершинах леса, там и там, По шепотливым их листам Мгновенный шорох пробегает — И смолкнет вдруг, и вдруг сильней Зашевелится мрак ветвей, И лес пробудится дремучий, И в чаще ходит шум глухой — Здесь и тогда, ручей гремучий, Твой говор слышен волновой! Люблю его; ему внимая, Я наслаждаюсь — и во мне Мечта яснеет золотая О незабвенной стороне… Бегите дни, как эти воды, Бегите дни быстрей, быстрей, Да вновь священный луч свободы В душе заискрится моей!

СОМНЕНИЕ

Когда зовут меня поэтом Уста ровесницы харит, И соблазнительным приветом Она мечты мои живит; Когда душе моей опасен Любви могущественный жар — Я молчалив, я не согласен, Я берегу небесный дар… Избранник бога песнопенья, Надменно чувствуя, кто я, Означу ль светом вдохновенья Простую жажду наслажденья, Безумный навык бытия? Сей мир поэзии обычной — Он тесен славе; мир иной, Свободный, светлый, безграничной, Как рай, лежит передо мной!

ТАТАРИНОВУ

Хвалю тебя, мой спутник новый На чистом поприще наук! Славян могущественных внук, Немецкой вольности в оковы Ты не отдашь свободных рук. Не наш удел — ее порывы И жажда чести мелочной; Иною жизнию мы живы, Мы славой славимся иной! Светлее, выше нам дорога! Не верь же чуждому уму, Не призывай чужого бога, Живи и пей по своему!

ТРИГОРСКОЕ

(Посвящается П. А. Осиповой)

В стране, где вольные живали Сыны воинственных славян, Где сладким именем граждан Они друг друга называли; Куда великая Ганза Добро возила издалеча, Пока московская гроза Не пересиливала веча: В стране, которую война Кровопролитно пустошила, Когда ливонски знамена Душа геройская водила; Где побеждающий Стефан В один могущественный стан Уже сдвигал толпы густыя, Да уничтожит псковитян, Да ниспровергнется Россия! Но ты, к отечеству любовь, Ты, чем гордились наши деды, Ты ополчилась… Кровь за кровь… И он не праздновал победы! В стране, где славной старины Не все следы истреблены, Где сердцу русскому доныне Красноречиво говорят: То стен полуразбитых ряд И вал на каменной вершине, То одинокий древний храм Среди беспажитной поляны, То благородные курганы По зеленеющим брегам. В стране, где Сороть голубая. Подруга зеркальных озер, Разнообразно между гор Свои изгибы расстилая, Водами ясными поит Поля, украшенные нивой — Там, у раздолья, горделиво Гора трехолмная стоит; На той горе, среди лощины, Перед лазоревым прудом, Белеется веселый дом И сада темные картины, Село и пажити кругом. Приют свободного поэта, Непобежденного судьбой! — Благоговею пред тобой. — И дар божественного света, Краса и радость лучших лет, Моя надежда и забава, Моя любовь и честь и слава — Мои стихи — тебе привет! Как сна отрадные виденья, Как утро пышное весны, Волшебны, свежи наслажденья На верном лоне тишины, Когда душе, не утомленной Житейских бременем трудов, Доступен жертвенник священной Богинь кастальских берегов; Когда родимая природа Ее лелеет и хранит И ей, роскошная, дарит Все, чем возвышена свобода. Душе пленительна моей Такая райская година: Камены пламенного сына Она утешила; об ней Воспоминание живое И ныне радует меня. Бывало, в царственном покое, Великое светило дня, Во след за раннею денницей, Шаром восходит огневым, И небеса, как багряницей, Окинет заревом своим; Его лучами заиграют Озер живые зеркала; Поля, холмы благоухают; С них белой скатертью слетают И сон и утренняя мгла; Росой перловой и зернистой Дерев одежда убрана; Пернатых песнью голосистой Звучит лесная глубина. Тогда, один, восторга полный, Горы прибережной с высот, Я озирал сей неба свод, Великолепный и безмолвный, Сии круги и ленты вод, Сии ликующие нивы, Где серп мелькал трудолюбивый По золотистым полосам; Скирды желтелись, там и там Жнецы к товарищам взывали, И на дороге, вдалеке, С холмов бегущие к реке Стада пылили и блеяли. Бывало, солнце без лучей Стоит и рдеет в бездне пара, Тяжелый воздух полон жара; Вода чуть движется; над ней Склонилась томными ветвями Дерев безжизненная сень; На поле жатвы, меж скирдами, Невольная почиет лень, И кони спутанные бродят, И псы валяются; молчат Село и холмы; душен сад, И птицы песен не заводят… Туда, туда, друзья мои! На скат горы, на брег зеленой, Где дремлют Сороти студеной Гостеприимные струи; Где под кустарником тенистым Дугою выдалась она По глади вогнутого дна, Песком усыпанной сребристым. Одежду прочь! Перед челом Протянем руки удалые И бух! — блистательным дождем Взлетают брызги водяные. Какая сильная волна! Какая свежесть и прохлада! Как сладострастна, как нежна Меня обнявшая Наяда! Дышу вольнее, светел взор, В холодной неге оживаю, И бодр и весел выбегаю Травы на бархатный ковер. Что восхитительнее, краше Свободных, дружеских бесед, Когда за пенистою чашей С поэтом говорит поэт? Жрецы высокого искусства! Пророки воли божества! Как независимы их чувства Как полновесны их слова! Как быстро, мыслью вдохновенной, Мечты на радужных крылах, Они летают по вселенной В былых и будущих веках! Прекрасно радуясь, играя, Надежды смелые кипят, И грудь трепещет молодая, И гордый вспыхивает взгляд! Певец Руслана и Людмилы! Была счастливая пора, Когда так веселы, так милы Неслися наши вечера Там на горе под мирным кровом Старейшин сада вековых, На дерне свежем и шелковом, В виду окрестностей живых; Или в тиши благословенной Жилища граций, где цветут Каменами хранимый труд И ум изящно просвещенной; В часы, как сладостные там Дары Эвтерпы нас пленяли, Как персты легкие мелькали По очарованным ладам: С них звуки стройно подымались, И в трелях чистых и густых Они свивались, развивались — И сердце чувствовало их! Вот за далекими горами Скрывается прекрасный день; От сеней леса над водами, Волнообразными рядами Длиннеет трепетная тень; В реке сверкает блеск зарницы, Пустеют холмы, дол и брег; В село въезжают вереницы Поля покинувших телег; Где-где залает пес домовый, Иль ветерок зашелестит В листах темнеющей дубровы, Иль птица робко пролетит, Иль, воз тяжелый и скрыпучий, Усталым движимый конем, Считая бревна колесом, Переступает мост пловучий; И вдруг отрывной и глухой Промчится грохот над рекой, Уже спокойной и дремучей, — И вдруг замолкнет… Но вдали, На крае неба, месяц полный Со всех сторон заволокли Большие, облачные волны; Вон расступились, вон сошлись. Вон грозно тихие слились В одну громаду непогоды — И на лазоревые своды, Молниеносна и черна, С востока крадется она. Уже безмолвие лесное Налетом ветра смущено; Уже не мирно и темно Реки течение ночное; Широко зыблются на нем Теней раскидистые чащи, Как парус, в воздухе дрожащий, Почти упущенный пловцом, Когда внезапно буря встанет, Покатит шумные струи, Рванет крыло его ладьи И над пучиною растянет. Тьма потопила небеса; Пустился дождь; гроза волнует, Взрывает воды и леса, Гремит и блещет и бушует. Мгновенья дивные! Когда С конца в конец, по тучам бурным, Зубчатой молнии бразда Огнем рассыплется пурпурным, Все видно: цепь далеких гор, И разноцветные картины Извивов Сороти, озер, Села, и брега, и долины! Вдруг тьма угрюмей и черней, Удары громче громовые, Шумнее, гуще и быстрей Дождя потоки проливные. Но завтра, в пышной тишине, На небо ярко-голубое Светило явится дневное Восставить утро золотое Грозой омытой стороне. Придут ли дни? Увижу ль снова Твои холмы, твои поля, О православная земля Священных памятников Пскова? Твои родные красоты Во имя муз благословляю, И верным счастьем называю Все, чем меня ласкала ты! Как сладко узнику младому, Покинув тьму и груз цепей, Взглянуть на день, на блеск зыбей, Пройти по брегу луговому, Упиться воздухом полей! Как утешительно поэту От мира хладной суеты. — Где многочисленные в Лету Бегут надежды и мечты, Где в сердце, музою любимом, Порой, как пламени струя, Густым задавленная дымом, Страстей при шуме нестерпимом, Слабеют силы бытия, — В прекрасный мир, в сады природы Себя свободного укрыть, И вдруг и гордо позабыть Свои потерянные годы!

ВЕЧЕР

Прохладен воздух был; в стекле спокойных вод Звездами убранный лазурный неба свод Светился; темные покровы ночи сонной Струились по коврам долины благовонной; Над берегом, в тени раскидистых ветвей, И трелил, и вздыхал, и щелкал соловей. Тогда между кустов, как призраки мелькая, Влюбленный юноша и дева молодая Бродили вдоль реки; казалося, для них Сей вечер нежился, так сладостен и тих; Для них лучами звезд играла вод равнина, Для них туманами окрестная долина Скрывалась, — и в тени раскидистых ветвей И трелил, и вздыхал, и щелкал соловей.

ВИЛЕНСКОМУ

Не робко пей, товарищ мой! Так наши прадеды писали, В боях, за чашой круговой Они и немцев побеждали. Счастлив, кто верует в вино Сердечно, слепо и надежно! Как утешительно, как нежно, Как упоительно оно! Что краше, слаще наслажденья, Когда играет голова, Отважны, пламенны движенья, Отважны, пламенны слова? Так ум кипит в гражданской смуте, Так жажда вольности пылка. О! paй тому, кто pro virtute [9] Достоин Вакхова венка!

9

за доблесть. [Ред.]