На использование вичары не было ограничений не только для посетителей Тируваннамалая, но и для ин­дуистов в целом. Учение Шри Бхагавана — это сущ­ность всех религий, оно явно провозгласило то, что было скрыто. Адвайта, доктрина недвойственности,— центральный постулат даосизма и буддизма, а докт­рина Внутреннего Гуру есть учение «Христос внутри вас» *, восстановленное со всей полнотой его пони­мания. Вичара проникает к окончательной истине ис­ламской веры, или шахаде, что нет бога, кроме Бога, — что нет «я», кроме Я. Шри Бхагаван был выше раз­личий между религиями. Священные писания индуиз­ма были доступны ему, поэтому он читал их и разъ­яснял согласно их терминам, но он мог оперировать и терминами других религий, когда его спрашивали. Садхана, которую он предписывал, не зависела от ка­кой-либо религии. Не только индуисты приходили к нему, но буддисты, христиане, мусульмане, иудеи, пар­сы, и он никогда не ожидал от кого-либо изменения религии. Преданность Гуру и прилив его Милости ве­дут к углублению реальности каждой религии, а Са­мо-исследование — к окончательной Истине, лежа­щей позади всех религий.

Глава 15

Почитатели

В целом почитатели были самыми обычными людьми. Ни в коем случае их нельзя считать учеными или интеллектуалами. Фактически нередко случалось, что кое-кто, интеллектуально захваченный своими те­ориями, не имел успеха в осознании живой Истины и уходил, в то время как некий простой человек хотел остаться и поклоняться и, благодаря своей искренно­сти, удостаивался Милости Бхагавана. Поскольку са­мо-исследование называют джняна-марга, Путем Зна­ния, то иногда считается, что лишь интеллектуалы мо­гут следовать ему, однако здесь подразумевается понимание сердца, а не теоретическое знание. Теоре­тическое, или доктринальное, знание может служить помощью, но с равным успехом может оказаться и препятствием.

Шри Бхагаван писал: «В чем польза от учености тех, кто не пытается стереть предначертания Судьбы, вопрошая „Откуда родились мы, знающие их?” Они уподобили себя патефону. Кто они еще, о Аруначала? Неученые спасаются скорее, чем те, чье эго не сми­рилось, несмотря на их ученость» (Дополнение к со­рока стихам, стихи 35 — 36). Эти слова о стирании предначертаний Судьбы относятся к индуистскому по­ниманию судьбы человека, записанной на его лбу, и означают, следовательно, то же, что и выход за пре­делы его кармы. Они являются дальнейшим подтвер­ждением уже сказанного в главе 5, что доктрина судь­бы не убирает возможность усилия или, на самом деле, необходимость его.

Ученость сама по себе не порицалась, также как не осуждались материальное богатство и психические силы; только, и одинаково ко всем трем, осуждалось желание их и озабоченность ими, так как эти цели

Муруганар

Садху Аруначала

(Мэйджер Чадвик)

Рамасвами Пиллай

С. С. Коган

Некоторые из выдающихся ашрамитов

ослепляют человека и отвлекают от истинной Цели. Психические силы, как утверждается в уже цитирован­ном древнем тексте *, напоминают веревки для свя­зывания зверя. То, что требовалось, так это искрен­ность, а не блеск; понимание, а не теория; смирение, а не ментальная гордость. Каждый мог видеть это, осо­бенно когда в Холле пели песни, замечая поверхно­стный интерес, который Шри Бхагаван мог про­явить к какой-нибудь знаменитости, и сияние его Милости, изливающееся на человека, поющего с ис­тинной преданностью, пусть даже и с небольшим ма­стерством.

Конечно, среди почитателей преобладали индуисты, но было также много и других. Никто не сделал боль­ше для распространения в мире знания о Шри Бха­гаване, чем Поль Брантон своей книгой «Поиски в скрытой Индии».

Среди постоянно проживающих в Ашраме или око­ло него в последние годы земной жизни Шри Бха­гавана были Мэйджер Чадвик, крупный, военной вы­правки и доброжелательный, с гремящим голосом; миссис Тальяркхан, из парсов, с властным характером и внешностью дамы большого света; С. С. Коган из Ирака, спокойный и ненавязчивый; доктор наук Хафиз Саид, отставной профессор персидского языка, с ка­ким-то старинным очарованием мусульманской ари­стократии. Посетители приходили на длительные или короткие периоды из Америки, Франции, Германии, Голландии, Чехословакии, Польши, из многих стран.

Вишванатхан, один из младших родственников Шри Бхагавана, пришел в 1923 году девятнадцатилет­ним юношей и остался. Это было не первое его посещение, но как только он вошел в Холл, Шри Бхагаван спросил его: «Вы решили уйти от своих роди­телей?»

Вопрос был признанием того, что на этот раз Виш­ванатхан пришел, чтобы остаться. Юноша признался, что, подобно самому Шри Бхагавану, он просто на­писал записку, не упоминая, где его теперь искать. Шри Бхагаван заставил беглеца написать письмо, но во всяком случае отец догадался, куда исчез сын, и пришел обсудить это. Отец непредубежденно смотрел на случившееся. Он уже слышал яркие рассказы о Сва­ми, но знал его только как одного из младших род­ственников в те дни, когда тот был Венкатараманом. И, конечно, с трудом представлял его Божественным. Оказавшись в святом Присутствии, тело отца юноши затрепетало от благоговения, и он упал ниц, прежде чем осознал, что случилось.

«Я не вижу прежнего Венкатарамана здесь!» — во­скликнул он.

И Шри Бхагаван засмеялся: «О, тот парень! Он ис­чез давно».

Говоря с Вишванатханом в своей обычной юмо­ристической манере, Шри Бхагаван однажды сказал: «Когда вы ушли из дома, то, по крайней мере, знали санскрит; когда я ушел, то не знал ничего».

Были также и другие ученики, знавшие санскрит и изучившие Писания, а среди них отставной профес­сор Венкатарамиах, который жил как садху и несколько лет вел дневник событий в Ашраме, и школьный учитель Сундареш Айяр, уже упоминавшийся, про­должавший работать по специальности в Тируванна­малае.