Шрифт:
— Наше описание основывается на ее словах, — осторожно ответил собеседник. — Но утверждать ничего нельзя! Подобные расследования — это настоящее блуждание в потемках. Если истина выйдет наружу, то только благодаря счастливой случайности. Конечно, у нас тут из-за этого дела все идет кувырком. Ничего удивительного!
— А как же, — поспешно вставил Бантинг. — Клянусь, я вот уже месяц ни о чем другом не могу думать.
Дейзи исчезла. Отец нашел ее в коридоре, где она, опустив ресницы, выслушивала то, что говорил ей Джо Чандлер.
Он рассказывал о своем настоящем доме, где жила его мать, — в Ричмонде. Это был прелестный маленький домишко на границе парка. Джо спрашивал, не сумеет ли Дейзи как-нибудь туда выбраться. Его мать угостит их чаем, и они прекрасно проведут время.
— Вот уж не знаю, почему бы Эллен меня не отпустить. — В голосе Дейзи зазвучали бунтарские нотки. — Она такая старомодная, все мысли только о приличиях… настоящая старая дева! И знаете, мистер Чандлер, когда я у них останавливаюсь, отец мне не позволяет делать ничего, что не одобрит Эллен. Но вас она любит, и если только вы ее попросите?.. — Дейзи подняла глаза на Джо, и он с глубокомысленным видом кивнул.
— Не беспокойтесь, — заявил он уверенно, — я ее уломаю. Но, мисс Дейзи, — он густо покраснел, — я собирался задать вам один вопрос… только не обижайтесь…
— Да? — немного взволнованно спросила Дейзи. — Отец уже подходит, мистер Чандлер. Говорите быстрее.
— Судя по вашим словам, вы ни разу не выходили прогуляться с молодым человеком?
Мгновение Дейзи колебалась, потом на ее щеках заиграли хорошенькие ямочки.
— Нет, — проговорила она печально. — Нет, мистер Чандлер, ни разу. — И добавила в порыве откровенности: — Видите ли, мне никогда не выпадало такого случая!
И Джо Чандлер улыбнулся, довольный.
ГЛАВА Х
Отправив мужа и Дейзи на прогулку с юным Чандлером, миссис Бантинг получила счастливую возможность (так она это расценивала) почти целый час провести в одиночестве.
Мистер Слут обычно не выходил из дома днем, но на этот раз, после чая, когда стали сгущаться сумерки, он внезапно заявил, что собирается пойти на улицу и купить себе новый костюм, чему хозяйка была только рада.
Как только жилец вышел, миссис Бантинг поднялась на второй этаж. Ее привлекала не только возможность сделать основательную уборку в гостиной мистера Слута — в глубине души она надеялась что-нибудь там обнаружить. Что именно, она и сама не знала.
Во все годы своей работы в богатых домах миссис Бантинг молча от души презирала тех слуг, которые читают личные письма своих нанимателей, втайне обыскивают их столы и шкафы, ожидая, — скорее всего, бессознательно — что при этом выплывет наружу какая-нибудь страшная семейная тайна.
Но в случае с мистером Слутом она сама готова была заняться тем, за что презирала других.
Начав со спальни, она приступила к методическим поискам. Мистер Слут был сама аккуратность; немногие свои вещи — белье и прочее — он хранил в идеальном порядке. Почти с самого начала, по желанию жильца, миссис Бантинг стала стирать его вещи вместе со своими, благо крахмалить рубашки он не требовал.
В прежние времена миссис Бантинг нанимала женщину, которая помогала ей в этой еженедельной утомительной работе, но теперь справлялась со всем сама. Только одну стирку она отдавала на сторону — рубашки Бантинга.
Покончив с комодом, она перешла к туалетному столику.
Мистер Слут, выходя на улицу, никогда не брал с собой деньги, а оставлял их обычно в ящике комода, под старомодным зеркалом. Хозяйка небрежно выдвинула этот ящичек, но не стала трогать то, что там лежало, а только взглянула на кучку соверенов и несколько серебряных монет. Жилец взял с собой ровно столько денег, сколько требовалось для покупки одежды. Предварительно он расспросил миссис Бантинг, сколько может стоить костюм. Он не скрывал своих планов, и это ее немного успокоило.
Хозяйка подняла скатерть, прикрывавшую туалетный столик, и даже скатала край ковра, но не обнаружила там ничего, даже клочка бумаги. Наконец, устав от хождения туда-сюда и бесплодных поисков, она погрузилась в тревожные размышления о том, как жил мистер Слут прежде.
Конечно же, мистер Слут всегда был чудаком, но его чудачества не выходили за пределы разумного. Его поведение основывалось на тех же моральных принципах, что и у прочих представителей того же общественного слоя. Он страстно — можно сказать, безумно — ненавидел спиртное, но не он единственный! Ей, Эллен Бантинг, однажды довелось служить у леди, которую тоже безумно злили выпивка и пьяницы…
Со смутной неудовлетворенностью она оглядела опрятную гостиную. Здесь был только один предмет мебели, пригодный для роли тайника: маленький, но крепкий шифоньер из красного дерева. И тут в голову миссис Бантинг пришла мысль, никогда прежде ее не посещавшая.
Несколько секунд она напряженно прислушивалась, не звучат ли в доме шаги мистера Слута, вернувшегося раньше, чем первоначально намеревался, а потом шагнула к шифоньеру и, прилагая все свои отнюдь не могучие силы, потому что груз был тяжелый, наклонила его вперед.