Но мистер Слут не принимался ни за старое, ни за новое — он просто засел дома и не показывал носа на улицу. Он проводил дни у себя наверху и нередко большую часть суток лежал в постели. Ему все еще нездоровилось, как он уверил миссис Бантинг. Его не оставляла простуда, которую он схватил в ту суровую ночь, когда при возвращении домой сошлись их с Бантингом пути.

Немало осложнял жизнь отца Дейзи и Джо Чандлер. Детектив повадился проводить у Бантингов почти все свободные от службы часы, и Бантинг, который прежде души в нем не чаял, начал безумно его бояться.

Но хотя молодой человек почти ни о чем, кроме Мстителя, не говорил и однажды вечером пространно описал эксцентричного джентльмена, который дал официантке соверен, так что и Бантинг, и его жена, слушая это пугающе точное описание мистера Слута, втайне друг от друга тряслись как в лихорадке, — он все же никогда не проявлял к жильцу ни малейшего интереса.

В одно прекрасное утро у Бантинга состоялся с Чандлером очень странный разговор о Мстителе. Молодой человек пришел раньше обычного и застал миссис Бантинг с Дейзи на пороге: они собирались за покупками. Девушка охотно задержалась бы дома, но мачеха кинула на нее неприязненный взгляд, в котором почудился вызов, и Дейзи, вспыхнув и зло скривив свое хорошенькое личико, проскользнула в дверь.

Когда юный Чандлер вошел в гостиную, Бантинга поразило непривычное выражение его лица, в которой бывший дворецкий усмотрел даже некоторую угрозу.

— Мне нужно поговорить с вами, мистер Бантинг, — запинаясь, начал с места в карьер Джо. — Очень удачно, что миссис Бантинг и Дейзи сейчас нет дома.

Бантинг собрался с духом, ожидая услышать страшное обвинение в том, что он приютил под своим кровом убийцу, душегуба, которого ищет весь свет. Ему вспомнилась фраза, жуткая юридическая формулировка: "соучастник после события преступления". Да, сомневаться не приходится, это выражение ему вполне пристало!

— Да? — спросил Бантинг. — Что такое, Джо? — Он бессильно опустился в кресло. — Да? — повторил он неуверенно, поскольку юный Чандлер приблизился и уставил на него пристальный (угрожающий, как ему показалось) взгляд. — Ну, говорите же, Джо! Не томите.

На лице молодого человека появилась слабая улыбка.

— То, что я собираюсь сказать, едва ли будет для вас сюрпризом, мистер Бантинг.

Бантинг сделал неопределенное движение — то ли кивнул, то ли покачал головой.

Некоторое время гость и хозяин молча созерцали друг друга. Для последнего эти мгновения тянулись бесконечно. Наконец, сделав над собой усилие, Джо Чандлер заговорил:

— Думаю, вы догадываетесь, о чем я хочу побеседовать. Миссис Бантинг, во всяком случае, поняла бы, судя по тому, как она посматривает на меня в последнее время. Речь идет о вашей дочери… о мисс Дейзи.

Бантинг то ли всхлипнул, то ли усмехнулся.

— О моей девочке? Боже мой, Джо! Так это все, чего вы хотели? Вы напугали меня до полусмерти!

Бантинг глядел на поклонника своей дочери, в котором видел ныне воплощение грозного для себя понятия — Закон, и от испытанного облегчения у него все плыло перед глазами. Он глуповато улыбался гостю, так что добродушного Джо Чандлера охватило раздраженное нетерпение и он мысленно назвал отца Дейзи старым дурнем.

Тем временем Бантинг принял серьезный вид. Голова у него перестала кружиться.

— Что касается меня, — сказал Бантинг торжественно и даже с немалой долей достоинства, — благословляю вас, Джо. Вы весьма многообещающий молодой человек, а к вашему отцу я питал истинное уважение.

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Бантинг. Но как же она… она сама?

Бантинг воззрился на собеседника. Ему было приятно убедиться в том, что Эллен, со своими бесчисленными намеками, не права: девочка ничем себя не выдала.

— Я не могу отвечать за нее. Это вопрос к ней, и задать его должны вы сами, мой мальчик.

— У меня ни разу не было случая. Мы никогда не виделись наедине, — с некоторым жаром отозвался Чандлер. — Вы, видно, не догадываетесь, мистер Бантинг, что мне никак не удается переговорить с нею наедине, — повторил он. — Теперь я узнаю, что в понедельник мне уезжать, а я только один раз прошелся с нею по городу. Миссис Бантинг очень строго блюдет приличия, можно даже сказать слишком строго.

— Не стоит упрекать ее за это, — задумчиво протянул Бантинг, — за молодыми девушками нужен присмотр.

Чандлер кивнул. Он был согласен с тем, что строгость миссис Бантинг была бы полезна — в отношении других молодых людей.

— Мы растили мою Дейзи как леди, — не без гордости продолжал Бантинг. — Тетушка ни на минуту не спускает с нее глаз.

— К этому я и веду. Миссис Бантинг говорит так, будто ваша дочь всю жизнь будет находиться при этой старой женщине. Но разве это правильно? Вот о чем я хотел вас спросить, мистер Бантинг: разве это правильно?