Шрифт:
Он растерянно посмотрел на госпожу Муратлийскую.
— Давай его! Давай сюда!..
Взяв у Огнянова ребенка, она прижала его к мокрой груди и, по-прежнему прижимая своего собственного младенца к другой стороне груди, снова тронулась в путь!..
Было уже совсем темно, когда Огнянов добежал до устья реки Вырлиштницы. Отсюда Клисура была видна как на ладони. Дождь погасил пожар; только там и сям еще рдели притаившиеся под крышами огоньки, меча сквозь окна красноватые снопы света на потемневший город… Слышался отдаленный грохот рушившихся домов. Огонь перебегал с одних зданий на соседние. И вдруг Огнянову бросился в глаза новый огромный пожар, вспыхнувший в южной части города. Громадные языки пламени с треском взметывались вверх и миллиардами искр рассыпались в воздухе. Огнянов вспомнил, что в том месте стоял дом госпожи Муратлийской… Да, это он горит… В тот же миг верхний этаж дома обвалился, рухнув в море огня и желтого дыма. Там, наверху, была комната Рады!
Очертя голову, Огнянов бросился бежать по пылающей улице, кишмя кишевшей свирепыми турками, и скрылся в их толпе.
Часть третья
I. Пробуждение
В течение нескольких дней восстание было подавлено повсеместно.
Борьба окончилась полным поражением, паническим страхом.
Революция и… капитуляция.
История дает нам примеры восстаний хоть и неудачных, но овеянных славой; таких трагически бесславных восстаний, как это, она еще не знала.
Апрельское восстание было недоноском, зачатым в упоении пламенной любви и задушенным родной матерью в муках рождения. Оно умерло, не начав жить.
У этого восстания нет даже истории — так оно было кратковременно.
Золотые надежды, глубокая вера, титанические силы, энтузиазм — все это богатство, нажитое веками страданий, мгновенно пошло прахом.
Страшное пробуждение!
А сколько мучеников! Сколько жертв! Сколько смертей и крушений! — И немногие примеры героизма. Но какого героизма!
Перуштица — вторая Сарагосса [109] .
Но мировая история не знает Перуштицы.
Батак!
Только это название осталось от борьбы, от пожаров, от руин и, облетев всю вселенную, было увековечено в памяти народов. Батак [110] ! Это имя — и как собственное и как нарицательное — характеризует всю нашу революцию.
Судьба иной раз создает подобные каламбуры.
В данном случае она стала для нас провидением: это она потрясла нас ужасами Батака, но она же призвала войска Александра II, освободившие Болгарию.
109
Перуштица — вторая Сарагосса. — Перуштица — большое село в районе Пловдива, в предгорьях Родопского хребта. Население Перуштицы приняло участие в Апрельском восстании. Село подверглось нападению большой орды башибузуков и регулярных турецких войск. Жители Перуштицы выдержали жестокий артиллерийский обстрел и вели уличные бои с превосходящими турецкими силами. Часть руководителей восстания со своими семьями заперлась в сельской церкви и предпочла самоубийство сдаче врагу. 2 мая Перуштица была разграблена и сожжена дотла башибузуками.
110
Батак — большое село Пловдивского района в западных Родопах. Восстало 21 апреля 1876 г. под началом воеводы П. Гаранова и выдержало бешеный натиск орды башибузуков и окрестного турецкого населения. В жестоких уличных боях 29 апреля большая часть жителей села и сдавшиеся в плен остатки повстанцев были перебиты. Село было сожжено дотла. Кровавая расправа с населением Батака вызвала возмущение всей передовой европейской общественности. Слово «батак» по-болгарски значит: болото, гиблое дело.
Если бы это движение и его трагические последствия не вызвали Освободительной войны, над ним нависло бы неумолимое осуждение; здравый смысл назвал бы его безумием, народа — позором, история — преступлением. Ибо история, эта старая куртизанка, тоже поклоняется успеху.
Одна лишь поэзия могла бы простить и увенчать лаврами его героев из уважения к тому энтузиазму, который увлек мирных анатолийских портных [111] на среднегорские высоты, — высоты, отныне священные, — с черешневыми пушками…
111
…анатолийских портных… — Анатолия — малоазиатская часть Турции. В данном случае «анатолийские» значит подданные Турецкой империи.
Поэтическое безумие!
Ибо молодые народы, как и молодые люди, — поэты.
Уже три дня и три ночи скитался Огнянов по Стара-планине. Он продвигался все дальше и дальше на восток, чтобы спуститься в Бяла-Черкву, о которой не имел никаких сведений. От Клисуры до Бяла-Черквы всего шесть часов пути для мирного гражданина, но для мятежника, спасающегося от пули, и шестидесяти мало.
Огнянов днем пробирался сквозь леса и буковые заросли, спал, как зверь, в дуплах деревьев, скрываясь от карательных отрядов, а ночью шел по глухим местам и пустошам, под дождем, во мраке, дрожа от холода, веявшего с покрытых снегом балканских вершин; шел, не выбирая направления, нередко возвращаясь назад, вместо того чтобы идти вперед. Питался он травами, иначе говоря, голодал хуже волка. Просить гостеприимства в изредка попадавшихся горных хижинах он не смел. Двери многих хижин охраняли беспощаднейшие стражи — предательство или страх, этот цербер, чей лай всегда грозит опасностью.
В сумерки, стоя на какой-нибудь горной вершине, Огнянов видел, как на юге багровеет небо. Вначале он принял это странное явление за вечернюю зарю. Но чем больше темнела ночь, тем ярче рдел мутно-багровый свет, тем шире разливался он по небу, напоминая северное сияние, чудом запылавшее на юге.
Это было зарево пожаров, испепелявших цветущие селения.
Зрелище величественное и страшное!
Однажды ночью Огнянов забрел в такое место, откуда между двух горных вершин открывался широкий вид на юг, и с ужасом увидел пожары и на самой Средна-горе. Она походила на вулкан, изрыгающий огонь из двадцати кратеров. Дым стлался голубым туманом по всему небосклону.
Огнянов рвал на себе волосы.
— Погибла Болгария, погибла! — в отчаянии говорил он, глядя на пожары, — Вот плоды всех наших святых усилий. Вот в чем потонули наши гордые надежды — в крови и пламени! Боже, боже! А там, — он махнул рукой в сторону Клисуры, — погибло и мое сердце. Оба мои идеала, оба кумира, которым я поклонялся, рухнули одновременно; один — в бездну панического страха, другой — в позор измены и в могилу. Теперь я — бездушный призрак, блуждающий в безуспешных поисках своей могилы!..