«Так быстро?» — пронеслось в голове изумленного Квинси.

— И как она вам?

— Весьма своеобразно.

— Я навел кое-какие справки, — начал Квинси, с гордостью показывая Басарабу купленные томики. — Роман предстает в новом свете, если знать, что в пятнадцатом веке на самом деле жил румынский князь по имени Влад Дракула. Тот еще был злодей.

— Я бы не стал называть его злодеем, — проговорил Басараб. — Для моего народа он заступник.

Губы Квинси тронула улыбка. Деньги, вложенные в исторические штудии, уже приносили плоды. Басараб прошел в противоположный конец комнаты и скользнул за ширму для переодевания. Словно читая мысли своего гостя, он указал Квинси на поднос с едой.

— Угощайтесь, прошу вас.

— Благодарю, — с нарочитым равнодушием ответил юноша, после чего, переборов замешательство, уселся за столик, положил себе жареной курятины — и с первым же отведанным кусочком понял, что вкуснее мяса в жизни не едал.

— Превосходно! Как это называется?

Вдруг Квинси обожгло рот: специи оказались неожиданно острыми. Закашлявшись, он потянулся к стакану воды.

— Не стоит, — заметил Басараб. — Вода только раззадорит огонь. Поешьте лучше риса.

Квинси последовал совету, и рис с поразительной быстротой заглушил острый вкус курятины. Немного оправившись, он продолжил трапезу, теперь захватывая мясо одновременно с гарниром.

— Это «паприка хендл», популярное у меня на родине блюдо.

— И отменное, надо сказать! — заявил Квинси, прожевав очередной кусок. — Могу ли я полюбопытствовать, не планируете ли вы взять передышку и вернуться в Румынию, когда завершите парижскую часть гастролей?

— Я еще не решил, чем займусь после Парижа. Сейчас мне предлагают выступить с этой постановкой в одном мадридском театре. Пока что я не дал согласия.

Квинси не без труда сдержал улыбку. Сложно поверить — такая удача!

— Так, значит, Дракула считается покровителем вашей нации? Но если верить книгам, он умертвил тысячи людей… и при этом пил их кровь.

— Таков древний языческий ритуал. По народному поверью, выпивший кровь врага получает его силу.

— А как быть с переводом его имени? — Квинси открыл книгу, нашел соответствующий абзац и указал на него Басарабу. — «Сын дьявола».

— Верный перевод звучит по-другому: «Сын Дракона». Отец князя входил в число рыцарей католического ордена Дракона и некогда принес клятву защищать христианство от мусульман. В православной традиции дракон символизирует дьявола. Отсюда и путаница с именем.

Басараб, успевший сменить шлафрок на выходную одежду, стоял перед зеркалом и безуспешно пытался совладать с аскотским галстуком. [36] Квинси умел их завязывать, поскольку не раз видел, как мать помогала отцу. Недолго думая, он подскочил к Басарабу и разрешил его затруднения.

— Похоже, как и во всем прочем, истину здесь определяет точка зрения. И все же этот Дракула весьма интересен как персонаж, не находите?

Казалось, минула вечность, прежде чем Басараб взглянул на него и произнес:

— Так-так, вот мы и добрались до главного. Вы желаете, чтобы я воплотил Дракулу на сцене… Ну а вы сами, вне всяких сомнений, рассчитываете на роль вашего отца, Джонатана Харкера?

— Он всегда хотел, чтобы я пошел по его стопам.

Басараб усмехнулся и ласково положил руку на плечо юноши.

— Признаться, грандиозность ваших замыслов произвела на меня впечатление, Квинси. Из способного ученика превратиться в звезду — и все за одну неделю! С таким человеком нужно считаться.

— Так вы прочли мою записку? Согласны ли вы поехать со мной в Англию?

Басараб надел шляпу и перчатки, взял трость. Квинси проклинал свою напористость. Отсутствие реакции со стороны актера было невыносимо.

Наконец хозяин гримерной повернулся к нему.

— Пока ничего вам не обещаю. Видите ли, мне больше нравится играть англичан. У них настоящий дар красиво погибать. На премило умирающих англичанах я и сделал карьеру в театре.

Оба расхохотались, и всякая напряженность между ними улетучилась. Квинси невольно подумалось, что именно таких отношений он всегда хотел с отцом.

— Я собираюсь на ночное представление в Фоли-Бержер, — объявил Басараб. — Присоединитесь ко мне?

Добрый знак! Квинси давно мечтал побывать в скандально известном парижском варьете, славящемся экзотическими номерами, и охотно согласился.

— Выпьем чего-нибудь и обсудим ваше предложение, — добавил актер.

Только неимоверным усилием воли Квинси удержался, чтобы не запрыгать от радости.

Они двинулись на север через 18-й округ Парижа. Басараб засыпал Квинси вопросами о пьесе, театре «Лицей», сроках премьеры и даже об оплате. Наконец Квинси достаточно успокоился, чтобы задать собственный вопрос.