Ибо никто на Кастеройе не стоял так близко к раскрытию тайны самозаводов, а в конечном итоге, и Одинокого Охотника, как Великая Четверка. Великая Четверка да еще Тайф Ломи, личный агент многостороннего. Вот почему самозаводы должны были бросить тень на этих кастеройян, ввести их в заблуждение, сбить с истинного пути. Можно было, конечно же, уничтожить их физически, но зачем? Есть немало других методов, не менее эффективных.

Да. Мы используем все методы. Вплоть до психовоздействия.

Не зря в то время, когда Сутто Бруинг и Эллея Тис обсуждали происшедшее с Летящим, расхаживая вокруг его копии, — не зря в то время появился Старьевщик.

Старьевщик!

Он тоже — из Одиноких!

Он тоже — человек самозаводов. Точнее, существо самозаводов. Их создание, детище, продукт… Но он не самостоятелен.

Вот почему после ухода Старьевщика исчез труп Тайфа Ломи.

Так надо было. Надо было, чтобы Эллея Тис, исчезая, захватила труп Летящего с собой. Да еще не помнила об этом! Недаром я, Одинокий Охотник, тогда, во время встречи с Эллеей, внушил ей это!

Я хочу, чтобы кастеройяне не нашли в себе сил отказаться от Второго Постороннего Пути.

Я хочу, чтобы люди, настоящие люди, которые свободно путешествуют по вселенным, как Дед и Внук, обходили меня стороной, не вступали со мной в контакт и думали, будто бы я, Одинокий Охотник, — представитель необычной для них цивилизации.

Кастеройяне — мои! Империя — моя! Никому ее не уступлю! Никому! Никакой расе, даже межзвездникам, могущественным галактионам!..

Да. Мы используем все методы.

Все не зря.

Не зря самозаводы разрушили систему жизнеобеспечения корабля Летящего. Тайф Ломи не должен был вернуться на Кастеройю раньше, чем это станет выгодно самозаводам. Самозаводам и мне.

И до возвращения Тайфа на Кастеройю не случайно исчезла молекулярная копия Летящего. Исчезла бесследно. Чтобы никто не догадался о ее истинном происхождении. Пускай даже самые умные кастеройяне не догадываются о том, что труп сработан самозаводами. Пускай это придаст уверенности самозаводам и их детищам. Пускай поймут: скоро, скоро наступит их время! Оно уже не за горами.

Хуже нет, когда лезут туда, куда не просят.

Не ищите чужих дорог.

Они уже проторены.

Надо идти новыми путями, прокладывать свои тропы. Никто из живых не слышит меня. Они не могут меня слышать. Не могут, потому что не хотят.

Меня слышат только те, кому надо. Случайно или намеренно.

Чаще всего, это такие же одинокие существа во Вселенной, как и я. Старьевщик. Ласточкин Глаз. Фильтрующий Истребитель. Я, Одинокий Охотник. Я назвал не всех. Это ни к чему. Нас не так уж много. Но мы есть.

У каждого из нас своя форма, свои принципы, свои дела.

Свои самозаводы.

Или как там они называются.

По-разному. Но суть одна.

Поэтому я их всех называю самозаводами. Я не люблю много болтать. Я предпочитаю действовать.

Но сегодня ничуть не жалею о том, что разговорился. Пусть слышат меня все те, кто может услышать. Пусть понимают меня все те, кто может понять. Пусть идут за мной все те, кто может идти. Это говорю я, Одинокий Охотник. Одинокий Охотник — Сын самозаводов.

Имия Лехх уже много времени провел около Лабиринта Времени. Он не торопился выполнить просьбу Чонки-лао. Честно говоря, Имия никак не мог себе представить, с чего можно начать такое непонятное дело. Несколько озадаченный, он все-таки легко и свободно прохаживался по небольшой площади перед зданием негокатов с надписью: «Цель — Лабиринт Времени». Имия Лехх пытался понять то, о чем, как ему показалось, несколько взволнованно и даже увлеченно рассказывал Чонки-лао. Понять и сколько-нибудь проникнуться чувством необходимости помочь своему старому знакомому. Но прежде всего надо было найти исходную предпосылку своих действий. А пока ничего путного в голову не шло.

День выдался вполне сносным. Природа никоим образом не утомляла Имию своим многообразием и великолепием. Место это, где происходил Лабиринт Времени, являло редчайшее естество природы. Оно представляло собой небольшое плато, окруженное с двух противоположных сторон невысокими скалистыми образованиями. Эти каменные преграды примыкали прямо к Лабиринту Времени. Из него выходила небезызвестная дорога через Лабиринт. Не петляя совершенно, она стрелой проходила между скалами, а затем, после продолжительного и плавного уклона, исчезала в густых зарослях находящейся поблизости обширной долины слепачей. Лабиринт Времени был ничем, но вместе с тем имел четкую границу начала своей бесконечности, вызывая твердое ощущение путанного течения времени внутри и во вне абсолютно у каждого человека. Будь то истинный кастеройянин или пришлый слепач.