Шрифт:
И снова он подумал о самозаводах. О Лабиринте Времени.
Чонки-лао поймал себя на том, что с удовольствием отвлекся от глобальных проблем. Ему было приятно думать об этом. Немного помечтать о возможной удаче, которая была очень нужна ему. Хотелось в нее верить. Вот такой, несколько романтичный штрих обнаружил в своем характере, в своем поведении Чонки-лао. Возможно, поэтому, именно поэтому он и продолжал работать.
— Я приветствую вас, дорогой Чонки-лао, — Имия Лехх дружески улыбался и всем своим видом представлял человека, у которого нет никаких проблем.
— Очень рад тебе, дружище Лехх, — Чонки-лао искренне радовался, что Имия все-таки пришел.
— Честно говоря, я несколько удивлен… И, собственно, не знаю даже, чем смогу быть тебе полезен. Ну, честное слово, Чонки… Неужели ты и впрямь надеешься на меня? Ты же знаешь, что мне не очень-то по душе занятия подобного рода…
— Помочь — дело непростое, но хотелось бы… — тихо, но настойчиво произнес Чонки-лао. — Возможно, поздновато. Но здесь случай необычный. Всюду одни загадки.
— Да… Но ты и сам пока слова вразумительного не сказал… Здесь у тебя такая работа, а я… Я совсем не специалист. Я весьма далек от всего этого.
— Так только к лучшему. Но я тебя совсем не узнаю. Где энергия, любознательность, интерес, острота мышления?
— Ответственность, дорогой Чонки-лао. Ответственность. Ты ведь по всем вопросам своего подсобного отдела лицо ответственное, а я — безответственное…
— Чепуха! Теперь мы все крайне безответственны. Нам не за что отвечать. Незачем. Не перед кем.
— Это какая-то супермодная точка зрения! Я с ней, к сожалению, не знаком, да и не вижу в том никакой пользы. Чонки, признайся, что случилось? Помочь я тебе, конечно, не смогу, это ясно, но…
— Не надо. Не для того я приглашал тебя. Я же сказал, что уже поздно.
— Ох, и загадочная же у тебя работа! Столько беседуем, а пока один только туман…
— Почему туман? Разве неясно? Мне вот совершенно отчетливо стало понятно, что уважаемый Имия Лехх испугался запаха даже малой ответственности…
— Не надо так круто. Это не остроумно. Но коль Чонки-лао заговорил напрямик, то можно сделать вывод, что дела его дрянь.
— Ты прав, Имия. Прав, как всегда. Но если бы то было мое личное горе! Да какое там! Мы, кастеройяне, все находимся на пороге катастрофы… Если уже не в ее очаге…
— Я привык тебе верить, Чонки. Но, пожалуйста, не пугай меня событиями глобального характера. Ты же знаешь мое мнение по поводу всех этих изменений, создающих условия нашего бытия.
— Вот именно потому я и хочу побеседовать с тобой о некоторых вопросах такого характера, в которых, пожалуй, только ты сможешь разобраться. Если в них вообще не запутаешься.
— Опять загадки! Ты сегодня, Чонки, прямо скажу, просто в ударе!
— Я тоже был бы рад пошутить. Но вместо этого предлагаю тебе заняться Лабиринтом Времени…
— Как это — заняться? Ты же знаешь, что это бесполезно. Я рассчитывал на что-нибудь поинтереснее. А тут вдруг Лабиринт… Зачем?
— Видишь ли, Имия, только ты чего-то стоишь среди нас всех как технически образованный человек.
— Да что ты! Я же не специалист! Говорил же. И ты знаешь, что таковым невозможно стать. Я постиг только азы того, что называется техникой.
— Вот именно! Азы! Никто не может похвастаться этим.
— Ну, не скажи. А слепачи? Ведь они все делают сами и владеют для этого необходимыми знаниями.
— Пустое! Слепачи живут далеко за пределами нашего уровня развития цивилизации. Мне, правда, не очень понятно, кто так придумал считать, но они — из другого времени. Факт. Из нашего далекого прошлого. Их знания — только те, которых они достигли. И не более.
— У них система взаимосвязей довольно-таки многогранна, поверь мне, — возразил Имия.
— Никогда не соглашусь с этим. Разве они хоть как-то способны приблизиться к уровню созданного самозаводами?
— Причем здесь самозаводы? Не надо про них. По-моему, все началось с Лабиринта Времени.
— Но я еще не договорил… Я считаю, что самозаводы — это предел!
— Опять загадки!
— Как тебе сказать? И да, и нет. Понимаешь, вопрос почти личный. Здесь нет никакой ответственности. Будь спокоен. Это моя просьба.