— Так, значит, вы остаетесь?

Дэниел кивнул.

— На эту ночь, — сказал он. — Подожду до завтра и устроюсь в квартире Паркера.

Мария удовлетворенно улыбнулась. Все идет как раз по ее плану, решила она.

Пока Дэниел ходил к машине за чемоданом, Мария застилала одеялами и подушками большой диван, пытаясь сделать его удобным. Закончив, она поправила пасхальные корзины детей и придвинула их к стене.

— Спокойной ночи, — просто сказала она и вышла.

Мария погасила свет в холле и растворилась в сумраке лестницы, оставив после себя только ощущение тепла и уюта. Дэниел поставил чемодан на пол и подошел поближе к старинной фотографии, висящей на стене гостиной. Это был портрет его прабабки Зоэ-Клер Уэстбрук. Она выглядела очень чопорно и внушительно, как это обычно бывает на старинных фотографиях.

На секунду ему показалось, что она смотрит прямо на него — и что она сердится. Сердится, что он продает дом!

Дэниел фыркнул. Что за чертовщина! Как будто бы Зоэ-Клер знала, что он соберется продавать дом.

Он действительно позволил Марии Баррет и ее разговорам о прошлом и семейной истории повлиять на него. Она угрожала ему битой, заставила пить чай посреди ночи, изображать посланца Пасхального кролика и представлять, что его давно умершая прабабка посылает ему сообщения с фотографии!

И все это за каких-то несколько часов.

Что же может произойти с ним за две недели?

Глаза, которые Дэниел увидел, когда проснулся на следующее утро, были синими. Очень синими.

Глаз было шесть.

Он поморгал. Лорен и Аманда сидели, поджав ноги по-турецки, перед диваном. Малыш — Рори, догадался Дэниел — нетвердо стоял прямо перед лицом Дэниела; его глаза внимательно изучали его. Ребенок был прелестный, с нежными светлыми кудряшками, пухлыми щечками и такими же сверкающими, как у Марии, глазами.

У всех троих мордашки были измазаны шоколадом, и Дэниел догадался, что они уже добрались до своих пасхальных корзин. Девочки все еще были в ночных рубашках, на Рори не было ничего, кроме памперса.

Внезапно малыш своей пухленькой ручкой схватил Дэниела за волосы и дернул.

— Ай! — вырвалось у Дэниела. У карапуза отличная хватка!

Ребенок засмеялся, но не отпустил. Девочки тоже рассмеялись.

Мария примчалась со стороны кухни в тот момент, когда Дэниел, неудобно вывернув голову, пытался разжать пальцы ребенка. Она рванулась ему на помощь.

— Рори! Отпусти! — потребовала Мария. Высвободив его пальцы, она неодобрительно взглянула на всех троих детей. На секунду она привычно прикусила нижнюю губу. — Простите, что они разбудили вас, — сказала она Дэниелу. — Девочкам не терпелось получить их корзины. Я просила их не шуметь. — Она покачала головой. — Я не видела, что Рори пошел за ними.

Рори снова потянулся к Дэниелу, и Мария подхватила его на руки. Этот материнский жест ничуть не уменьшил желания Дэниела, которое мгновенно возникло, как только Мария оказалась в поле его зрения.

Потирая свою голову в том месте, где пострадал его скальп, Дэниел разглядывал Марию. Она была в том же пушистом синем халате. И выглядела все так же великолепно. Он был рад, что одеяло закрывает нижнюю часть его тела.

— Все в порядке, — произнес Дэниел, плотнее заворачиваясь в одеяло. Он взглянул на часы: — Все равно уже пора вставать.

Его ждали дела. Он должен найти агента по недвижимости, определить готовность дома к продаже, проанализировать будущее магазина…

— Но вы же в отпуске, — напомнила Мария. Удивленно подняв брови, она смотрела на Дэниела. Господи! Неужели этот человек не знает, как остановиться?

Нет, решила она. Наверняка не может. Казалось, он сейчас выскочит из постели и начнет просчитывать сделки по пути к столу с завтраком. Квентин был точно таким же — неспособным расслабиться, сделать перерыв.

И постоянный стресс убил его.

— Это деловой отпуск, — сказал Дэниел, усаживаясь. Дети все еще тихонько наблюдали за ним, а распростертый на диване, он чувствовал себя уязвимым.

Появление главы семьи Баррет выбило его из колеи. Не совсем представляя, как вернуться в норму, он решил, что лучше всего одеться и поскорее заняться делами.

— Похоже, вы придаете гораздо большее значение деловой его части, — сказала Мария с сожалением в голосе и покачала головой.

— Нужно переделать много дел, — просто ответил Дэниел.

Мария расценила это как намек, что ее собственная работа на этом закончилась. Заставить Дэниела отвлечься и нюхать розы в Грэнбери будет не так уж просто. У него определенно есть проблемы.

— Но вы должны хотя бы позавтракать, не правда ли? — с улыбкой предложила Мария. — Холди готовит черничные оладьи. — За ночь она так и не придумала новых способов убеждения Дэниела в ценности старого дома.