– Таким образом, – в голосе мужчины сквозила ирония, – ты утверждаешь, что не знаешь, кто – ты. А кто – я? Ты тоже не знаешь? Какие отношения нас с тобой связывали? При каких обстоятельствах мы расстались?

– Я ничего не помню, – кротко сказала она.

– Хм, – словно про себя произнес собеседник, – с такой глупой линией защиты я еще в жизни не сталкивался… Ладно… Тогда пора кончать наш бесплодный разговор… Или, – резко спросил он, – ты все-таки желаешь изменить свои показания?

– Я – действительно! – ничего не помню. – На глазах Тани блеснули слезы. – Пожалейте же меня! Расскажите мне хоть что-нибудь! Обо мне!

– Хоть что-нибудь о тебе! – передразнил, усмехнувшись, мужчина. – Послушай, девочка! Мы не виделись с тобой семь лет. Семь! Я и думать о тебе забыл. И теперь ты вдруг являешься ко мне и спрашиваешь меня про то, кто ты. И кто – я. Разве это не бред? Ладно, дорогая моя… Ты и вправду стала какая-то больная на всю голову… А у меня нет времени – решительно нет! – чтобы вести с тобой бессмысленные и бесполезные разговоры… Поэтому давай читай последнюю молитву, прощайся мысленно с родными и близкими… Через минуту ты умрешь.

Лицо мужчины, сосредоточенное, безжалостное и брезгливое, не оставляло никаких сомнений в серьезности его намерений.

– Нет! – изо всех сил закричала Татьяна.

– Увы, Таня, мне очень жаль, – совершенно хладнокровно проговорил этот человек. – Но я не могу поступить иначе. Ты – единственная нашла меня здесь. Значит, ты кого угодно можешь навести на мой след.

– Я никому не скажу! – быстро сказала она. – Я обещаю!

– Ты можешь обещать все, что угодно, но, поверь мне, далеко не все определяет твоя добрая воля.

С этими словами мужчина подошел вплотную к креслу, к которому была привязана Татьяна. В его руке блеснул тусклым металлом ствол пистолета.

– Нет! – отчаянно закричала Таня и задергалась в своих путах. – Я прошу вас!

Но русский хладнокровно приставил пистолет к ее затылку.

– Прощай, Таня Садовникова, неудачливая шпионка, – произнес он – и в тот самый момент, когда она услышала свое полное имя, вдруг нечто вроде молнии вспыхнуло в ее мозгу, и за мгновение до смерти она вдруг вспомнила… Вспомнила – все! Все, кем она была и что с ней случилось! Вспомнила – разом, целиком, во всей полноте, яркости, с красками, ощущениями, запахами и даже вкусами!..

19 сентября

За месяц до описанных событий. Москва.

Ехать домой в семь вечера – безумие. Все равно с московскими пробками раньше десяти на месте не окажешься. Не лучше ли пересидеть пиковое время, а потом рвануть к себе в Отрадное по свободным дорогам?

Так думала Таня Садовникова, паркуясь у кафе со странным названием «Разбудили Герцена». В кои-то веки удалось разгрести завал на работе и освободиться пораньше. И теперь она просто обязана чем-то вознаградить себя за ударный труд. Побаловать. Для начала – мягким диваном с подушечками и столиком у окна. А потом – свежевыжатым соком (жаль, что коктейль нельзя выпить, несмотря на авантюрный характер, Татьяна никогда не садилась за руль подшофе). Она заказала карпаччо и печенку по-венециански. Ну, и капучино на десерт.

Поверх бокала с соком Таня оглядела невеликий зал кафе. За соседним столиком две бизнес-леди распивали бутылку «Моёт»: похоже, отмечали удачную сделку. За другим двое мэнагеров ожесточенно спорили и торговались. За третьим – семейка богатеев просматривала эскизы интерьеров, которые впаривала им лебезящая дизайнерша.

Какая скука! Девушка посмотрела сквозь витрину заведения. По тихой столичной улочке проходили изредка люди и проезжали авто. Пешеходов мало, машин явно больше. Нет, язык даже не поворачивается назвать большинство средств передвижения машинами – скорее то были лимузины. И в каждом сидит воротила, спешит куда-то «за-ради своего бизнесу», несется (или, точнее, плетется в пробке), чтобы дальше делать деньги.

Такое впечатление, что вся Москва, или, во всяком случае, люди Таниного круга, свихнулись на деньгах. Они их либо делают, либо о них говорят, а в свободное время – о них думают. Из всего вокруг, на что падает их взгляд, они мечтают выжать прибыль, поиметь профит. И не осталось места в их жизни для красоты, искусства, природы… Книг не читают, в театры ходят лишь для того, чтобы отметиться на модной премьере и выгулять гардероб, кино смотрят самое примитивное, нервы пощекотать, и то на десятой минуте засыпают… И никакой любви. Мужики от деловой озабоченности становятся импотентами, горстями глотают виагру, а постель рассматривают или в качестве средства унижения (тех, кто ниже их по статусу), или как трамплин к новому взлету (поэтому охотятся за богатыми и властными леди)… Тьфу на них! Как скучно жить, господа!

Невзирая на изысканные яства, настроение непоправимо испортилось. Мысли Тани вдруг потекли по депрессивному руслу.

«Столько в моей жизни было приключений… Столько мужчин… Веселый и теплый американец Том… Ласковый педант Ванечка… Шейх-миллиардер Ансар… Ох, с ним, с Ансаром, пожалуй, было лучше всего: может, оттого, что он был богач. Но дело не только в его богатстве, конечно. Просто огромное количество денег, имеющихся у мужчины, растворяет все его комплексы. В любом случае он оказался самым умелым, бережным, неторопливым любовником. Как отдавались мы страсти на борту его „Пилар“! Как была я влюблена в него – да-да, не надо лукавить перед самой собой, влюблена как кошка! Настолько, что готова была на все для него. Выполнить любое его задание, и Родину предать, и чуть не погибнуть… Где он, шейх Аль-Кайаль? Прошло семь лет… Молчит о нем Интернет… Молчит и светская хроника, и деловые новости… Погиб? Скрывается? Сменил имя и внешность? Забыл меня? Или иногда вспоминает?..»