Под хорошо знакомую, нестареющую музыкальную тему «Индианы Джонса» полетели первые стремительные спилберговские кадры: невадская пустыня, автомобильные гонки… И тут раздался телефонный звонок. Полковник нажал на пульте ди-ви-ди «паузу» и снял трубку. В ней зазвучал голос Татьяны – веселый, отчаянный и слегка запыхавшийся. Однако Валерий Петрович слишком хорошо знал падчерицу и сразу почувствовал: за ее наигранной бодростью скрывается внутреннее напряжение и, пожалуй, страх.

– Ну, Валерочка, – без долгих предисловий начала Таня, – из разных переделок ты меня выручал, но из такой, клянусь, придется впервые.

– Что случилось? – осторожно спросил отчим.

– Долго рассказывать, как все произошло, но в данный момент я нахожусь на необитаемом острове, где-то в Средиземном море, у берегов Африки.

– Лихо, – усмехнулся полковник. – В твоем стиле. – Но сердце болезненно сжалось от тревоги за любимую падчерицу. – Ты одна?

– Практически да.

– Что значит «практически»?

– Был тут у меня один сопровождающий, в халате и бурнусе, но теперь он получил травму и находится в бессознательном состоянии.

– Ты знаешь место, где находишься?

– Н-нет.

– Как ты туда попала? Я имею в виду транспортное средство.

– На вертолете. Вынужденная посадка.

– Вертолет цел?

– Более-менее. Но сама я на нем отсюда вряд ли взлечу.

– И, пожалуйста, не пытайся. Слушай меня: на вертолете должна быть навигационная система джи-пи-эс…

– Есть такая.

– Включи ее.

Слышимость была великолепной. Каждое слово в трубке звучало громко и четко – какой там островок у африканских берегов! В столице, когда с соседями по подъезду разговариваешь, и то не бывает такой ясности. Валерию Петровичу послышался даже шум прибоя.

– Джи-пи-эс включен, – горделиво доложила Таня.

– Посмотри: какие координаты твоего местонахождения показывает прибор?

– Сейчас… Так-так… Ага, вот…

– Записываю.

– Тридцать один градус, потом запятая и девятнадцать два нуля – это, я так понимаю, северная широта… И тридцать три градуса, запятая, тридцать два тридцать два – восточная долгота…

Полковник записал координаты на пачке «Ту-134», что всегда была под рукой, и достал с полки огромный атлас мира. Начал его листать в поисках нужной страницы – падчерица сказала, что находится где-то на северном побережье Африки.

– Эк тебя занесло, Танюшка… – проговорил Валерий Петрович, когда определился с координатами.

– И где же я нахожусь? – с напускной бравадой выдохнула Садовникова.

– Северный Египет. Вокруг пустыня. До ближайшего городка – скорее, поселения – километров семьдесят.

– Ого! И что же мне делать? – теперь не бодрость, но растерянность слышалась в голосе его любимой Танюшки.

– Прежде всего, – полковник постарался, чтобы его голос звучал солидно и успокаивающе, хотя сердце опять защемило от тревоги за падчерицу, – ничего не предпринимай. Сиди там, где сидишь. А мы что-нибудь постараемся придумать.

Сам он уже начал лихорадочно размышлять, просчитывал в уме варианты: куда звонить, к кому бежать на поклон. Скорее всего, придется обращаться в каирскую резидентуру. Интересно, кто сейчас в Египте резидент? Хорошо бы оказался знакомый, а еще лучше ученик…

– Ты, главное, только не волнуйся, – продолжил Ходасевич разговор с падчерицей, – вытащим мы тебя оттуда…

– А я и не волнуюсь, – хмыкнула Таня. – Я знаю, что для тебя, Валерочка, нет ничего невозможного. Ты практически всемогущ.

Падчерица умела подмаслить отчима ласковым словом – хоть и понимал он, что все ее комплименты если и не полное вранье, то безбожно переслащены, а все равно было приятно.

– Думаю, в вертолете должны быть медикаменты и «энзэ», – произнес отчим.

– Я уже нашла и то, и другое. И даже своему скоту-сопровождающему шину наложила. Пусть помнит мою доброту.

– Не знаю, когда получится, но я постараюсь, чтобы хорошие люди подъехали и тебя оттуда сняли в целости и сохранности. Координаты твоего местоположения я записал. Не вешай носа.

– Маме ни слова, – предупредила Таня.

– О чем ты говоришь, Танюшка! Она вообще до сих пор не знает, что ты из России-то улетела.

– Я тебя целую, мой толстячок, и надеюсь на скорую встречу.

– И я тоже.

…Довольно безмятежно прощаясь, ни он, ни она тогда не предполагали, что встреча их будет нескорой… А может, и вообще не состоится…

Солнце зашло, и сразу стало холодно. Татьяна достала из своей дорожной сумки свитер. А пледом, который нашелся в вертолете, прикрыла араба-«дворецкого», он по-прежнему был без сознания и только изредка постанывал.