Таня округлила глаза в наигранно-веселом удивлении:

– Валерочка! Не узнаю тебя! Ты, гений кулинарии, – и вдруг сосиски?!

– И у гениев случаются творческие спады, – отшутился отчим. – Зато могу угостить тебя прекрасным вином. Настоящее «шабли».

– Так ведь рано еще, только десять… – неуверенно ответила Таня.

Пусть приличные девушки с утра и не пьют, но ей сейчас глотнуть вина ужасно захотелось.

– Для «шабли» никогда не бывает рано, – пожал плечами отчим.

– Звучит, как рекламный слоган, – через силу усмехнулась Таня. – Для «шабли» никогда не бывает рано. Для пива «Глоток» никогда не бывает рано.

– Можешь использовать в своей работе. Дарю.

– В работе! – усмехнулась Татьяна. – А ты знаешь, что меня и со службы поперли?

– За что? – на удивление спокойно спросил Ходасевич.

– Вчера к нам в офис депутат Брячихин приходил. На статью злился. Орал и в Теплицына посудой швырялся. Клялся, что отомстит. Вот меня Теплицын и уволил.

– Ну, это не самое страшное, – безмятежно произнес Валерий Петрович. И задумчиво продолжил: – Это не беда и даже не полбеды. Девочка ты умная, талантливая – найдешь себе службу, да еще лучше, чем прежде… Ладно, давай за стол.

Настроение у Тани потихоньку улучшалось. Как хорошо, что есть человек, которому она без утайки может выложить все о своих бедах. И который не просто посочувствует, но и сумеет помочь.

Словом, срубав сосиски, запив вином, Татьяна сказала:

– Ну, все, я сыта и довольна. Готова рассказать тебе все. Говори, с чего начинать?

– Сначала расскажи про ночную аварию, – велел Валерочка. – Желательно во всех деталях.

Таня вздохнула, набрала в легкие воздуха – вот странно, вроде налопалась она, как голодный солдат, а еще бы от одной сосисочки не отказалась! – и изложила, что происходило вчера на ночном шоссе Энтузиастов, а после в больнице.

Отчим слушал внимательно, полузакрыв глаза, дымя своей вонючей «Явой». Потом еще маленько поразмыслил, затушил сигарету и огласил вердикт:

– Ну, что ж…Раз не вызвала милицию сразу – не спеши. Пусть все идет как идет. Если вдруг узнают менты о случившемся – тогда и будем думать, как тебя отмазывать. Переживать неприятности надо, как говорил товарищ Жванецкий, в порядке их поступления. А покамест постарайся выкинуть этот случай из головы. Теперь рассказывай, что случилось с твоей машиной.

Таня поведала отчиму про сегодняшний взрыв.

Валерий Петрович закурил очередную сигарету, выслушал Таню, а когда она закончила, уточнил:

– Но ты машину не заводила?

– Даже открыть не успела, – заверила Таня. – Я ж тебе говорю, ко мне бабка сразу прицепилась… С этой кошкой проклятой!

– Очень странно, – задумчиво произнес отчим.

– Может, это родственники того урода? Ну, которого я сбила?

– Не уверен… – покачал головою Валерий Петрович. – Больше ничего с тобой не случилось?

«Не говорить же ему, на закуску, что я, кажется, заболела? Чувствую себя, будто глубокая пенсионерка. Голова по-прежнему кружится, и тошнит, словно мы не сосиски ели, а мерзкую манную кашу».

– Больше ничего, – покачала головой Татьяна. – А что, мало разве?

– Да нет, хватает, – поморщился отчим и констатировал: – Странно все. Очень много в этой истории непонятного.

– Со взрывом? – прищурилась Татьяна.

– Не только. Например, тот документ, что похитили у тебя из сейфа, оказался в редакции уже в понедельник…

– Ой, а откуда ты узнал?

– У меня есть свои источники… – туманно произнес Ходасевич.

– Из-за этого источника у тебя сегодня с утра вид помятый и взгляд туманный? – через силу фыркнула Татьяна.

Отчим оставил ее выпад без внимания и продолжал вещать:

– А раз «объективка» уже в понедельник готовилась к публикации и никто не пытался ее остановить, зачем кому-то понадобилось звонить тебе на следующий день, во вторник, и предлагать выкупить бумагу? Кто и почему это сделал?

– Тут еще один момент, – проговорила Таня, – этот «кто-то» сказал мне утром в среду по телефону: я, дескать, не держала язык за зубами, и поэтому он меня наказывает. Откуда он узнал, что я не молчала? Что все рассказала тебе?

– Ну, – махнул рукой отчим, – это мог быть элементарный блеф… Тут куда интересней вопрос: кто этот «он»? И как звонивший связан с человеком на твоей работе, который похитил документ?

– Валер, слушай: а может, наркоман, что под мою машину бросился, и взрыв «Тойоты» – это месть Брячихина? За публикацию? Может, он свои угрозы решил в исполнение привести?