Пенни и я какое-то время молчали. В моем молчании Пенни уловила что-то необычное, поэтому спросила:

– Кабби?

– Что?

– В чем дело?

– Я думаю, она может телепортироваться дальше, чем на двадцать футов.

– И как далеко она отправлялась? Принесла тебе сувенир из Гонконга?

Я вспоминал о том, как преследующий нас «Эксплорер» резко вышел из-под контроля, словно на водителя напал рой разъяренных пчел.

– Она телепортировалась из седана в «Эксплорер», который преследовал нас. Эти парни догоняли меня, подбираясь все ближе, но внезапно собака исчезла из седана и материализовалась в «Эксплорере». Может, перед лицом водителя, потом оказалась у него на спине, на коленях его напарника, рыча, скаля зубы, кусаясь…

– Лесси никогда бы никого не укусила, – заявила Пенни.

– Никогда, – согласился Майло.

– Этих парней она могла покусать. Выглядели они, как люди, которые заслуживают укусов.

– То есть она поняла, что головорезы в «Эксплорере» – угроза для нас, и вывела их из игры… вот что ты мне говоришь? Ты говоришь мне именно это?

– Собаки тысячи лет защищают людей, у которых живут, – вставил Майло.

Лесси, соглашаясь, зарычала.

Достаточно долго мы ехали молча («Хаммер» по-прежнему вела Пенни), пока я не спросил:

– Майло?

– Да, папуля.

– Эти солонки.

– Какие солонки?

– Которые ты дал нам в подвале дома Лэндалфа.

– А-а, это уже не солонки.

– Не уверена, что я готова еще и к этому, – вмешалась в наш разговор Пенни. – Утром мы убили двух человек, потом приковали Ваксса к полу багажного отделения, узнали, что у нас телепортирующаяся собака, вот я и думаю, что для одного дня этого более чем достаточно.

Я объяснил ей свою позицию, по моему разумению, очень даже здравую:

– Чтобы избежать неприятных сюрпризов, мне бы хотелось знать, могут ли эти солонки отправить меня на Марс, или превратить в волка, или перенести в параллельный мир, где на Земле правят динозавры. Я не спрашиваю о дате моей смерти или о том, не придется ли мне до конца своих дней мучиться в тюрьме этих красноруких. Мне не нужна информация, от которой жизнь станет невыносимой. Я просто хочу знать, что делают эти солонки.

– Плюнь и разотри, – услышал я от Пенни Бум.

– Это необходимая информация, – настаивал я. – Все равно что ты ходишь с бутановой зажигалкой в кармане и не знаешь, что это такое, думаешь, а вдруг это освежитель дыхания, суешь в рот, чтобы от тебя пахло мятой, щелкаешь и опаляешь язык.

– Плюнь и разотри.

– Майло.

– Да, папуля.

– Эта солонка отправит меня на Марс?

– Это уже не солонка.

– Чем бы она теперь ни стала, она отправит меня на Марс?

– Нет, это невозможно.

– Она превратит меня в волка?

– Это глупый вопрос.

– Но она превратит меня в волка?

– Разумеется, нет.

– Она перенесет меня в параллельный мир, где Землей правят динозавры?

– Ты уж извини, папуля, но это глупо. Такое не удастся даже с перечницами.

– Так у тебя есть еще и перечницы?

– Плюнь и разотри, – ввернула Пенни.

– Давай ограничимся солонками, Спуки.

– Это все, что у нас есть, – ответил он, – только они уже не солонки, как я повторяю снова и снова.

– И для чего они нужны?

– Когда они были солонками или теперь?

– Теперь. Что они делают теперь?

– Нечто такое, что, по мнению всех, произойти не может. Чтобы понять, нужно проверить их на практике.

– Кабби, если ты не угомонишься, я начну кричать, – предупредила Пенни.

– Ты не начнешь кричать.

– Да, начну, и если я захочу перестать, действительно захочу перестать, то не смогу. Буду выкрикивать что-то вроде «бутанового освежителя дыхания», весь день, всю ночь, и тебе придется что-то сделать со мной, тебе придется отвезти меня в Титус-Спрингс и попросить придурковатого племянника этого Френка-из-хозяйственного-магазина запереть меня в своем подвале.

Внезапно до меня дошло, что я достаю Майло и Пенни точно так же, как меня частенько доставал Хад Джеклайт.

Само собой, меня охватил стыд.

– Ты права.

Она с подозрением глянула на меня.

– Да, да, – кивнул я. – Ты права, права. Иногда лучше всего плюнуть и растереть. Мы сегодня уже многое пережили, а день еще не закончился. Нам по-прежнему предстоит решить вопрос с Вакссом, и этого достаточно. Если на то пошло, более чем достаточно.

На заднем сиденье громко зевнула Лесси.

– Папуля, если бы я попытался дать научное объяснение, для тебя это прозвучало бы как галиматья.