По блеснувшим глазам полковника Таня поняла, что тот, конечно же, шутит, и подыграла ему:

– А сейчас за Леонидом «черные археологи» охотятся, да?

– В жизни все бывает, Татьяна. Поэтому на самом первом этапе расследования существует правило: относись к версиям некритично. Чем их больше, тем лучше. Чтобы было потом из чего выбирать.

Хозяйка кафе подошла к мангалу, обменялась с мужем парой реплик по-армянски, положила дымящийся шампур на тарелку. Присыпала сырым луком, полила кетчупом. Видимо, у супругов было разделение труда. Мужчина готовил, женщина обслуживала посетителей. Хозяйка с полупоклоном поднесла тарелку Татьяне:

– Кушайте на здоровье. Такой вкусный шашлык, что даже мой разохотился – сам, говорит, скушать его хочу.

– Не отдам, – засмеялась Татьяна. Что ей нравилось в Кострове – так это простота и добросердечие обслуживающего персонала.

– Да вон он и себе шашлык жарить поставил! Два шампура, обжора!.. – с деланым негодованием воскликнула хозяйка. – А вы запить чем-нибудь желаете? Есть вино молодое, водка, коньяк, минералка…

– Нет, хозяюшка. Потом, когда мы закончим, вы нам по чашечке кофе принесите.

– Сделаем.

Когда армянка отошла, Валера промолвил:

– Вернемся к нашим, так сказать, мутонам. Итак, первый вопрос. За чем конкретно они охотятся? За информацией? За компроматом? За документами? – И сам же себе ответил: – Возможно. Очень может быть. Но мне нужен твой совет: что сия информация собой представляет, так сказать, в физическом выражении?.. Какой, что называется, носитель?

– Судя по тому, что изрезали кресла в офисе и сиденья в машине, это должно быть что-то маленькое.

– Правильно мыслишь, Танюшка. Но что это? Дискета какая-нибудь?

– Ну, почему же только дискета!

Татьяна принялась за шашлык. Она любила есть его не церемонно, ножом и вилкой, а как в детстве: по-походному, сгрызая мясо прямо с шампура.

– Информация, – продолжала она, – нынче может быть записана на чем угодно. На дискете, кассете, микрокомпьютере, мини-жестком диске, CD-диске… У всех этих носителей крошечные размеры и гигабайты памяти… На флэшке, наконец…

– Кес ке се «флэшка»? – наморщил лоб Валера.

– Эх ты, отсталый ты элемент! А еще разведчик! «Флэшка», или си-эф, или компактэд флэш – это такая плоская фиговина, размером раз в семь меньше дискеты. Вставляется в цифровые фотоаппараты, сотовые телефоны, карманные компьютеры. Служит для записи и хранения информации. На маленькую такую штучку могут влезть тысячи фотографий, или целое кино, или музыки немереное количество. Находка для шпиона.

– У Лени они были?

Таня расхохоталась:

– Да они сейчас у каждого второго есть! Я имею в виду, из молодежи.

– К каковой я уже, к глубокому сожалению, давно не отношусь… – вздохнул Ходасевич. – Ладно. Ясно. Сойдемся на том, что они ищут что-то маленькое. Иголку в стоге сена… Теперь давай обратимся к тому, в чем я более «копенгаген». Вопрос второй. Что в городе случилось за последние несколько дней?

– В смысле?

– Ну, о чем сообщают телевидение, газеты, радио?

– Леня объявлен в розыск. За совершение тяжких преступлений.

– Каких тяжких преступлений? Конкретно?

– Не знаю. По ящику не сказали.

– Ни в одной передаче?

– Да я только одну и смотрела…

– А что в газетах пишут?

– Ох, не знаю. Мне как-то не до телевизора с газетами было.

– И напрасно.

– А ты считаешь, что Леня в самом деле, – Таня округлила глаза, – имеет отношение к местным преступлениям?

– Все бывает. Поэтому вот тебе, Танюшка, мое первое задание: узнать, что в городе произошло за последние три-четыре дня. Любые ЧП, преступления, несчастные случаи.

– Может, у Эрнеста Максимовича спросить?

– Что такое Эрнест Максимович? – сдвинул брови отчим.

– Мой бестолковый заместитель. Черединский его фамилия. Местный светский лев. Знает в Кострове все и вся. И каждое утро прочитывает тридцать газет и три журнала.

– Нет, Таня, – поморщился полковник, – не будем мы его в наше дело втягивать. Я сказал, ты этим займешься – значит, займешься ты, – сказал он тоном, не предполагающим возражений.

– Да, товарищ полковник. Слушаюсь, товарищ полковник.