– Ну, хорошо, – кивнул полковник. И, не меняя доброжелательного тона, как о само собой разумеющемся, спросил: – А зачем ты вчера подслушивал мой разговор с Любочкой?

Юноша дернулся и нахмурился:

– Какой еще разговор?

Однако бегающие глаза и краска, вновь прихлынувшая к его лицу, выдавали парня с головой.

– Ты, когда вчера убегал сквозь кусты, правое плечо поцарапал…

Валерий Петрович ткнул в сторону ранки указательным пальцем и добавил:

– А у забора, в месте, где ты его перепрыгивал, остался след твоей кроссовки. Я сегодня утром проверил. Узор совпадает.

Валерий Петрович кивнул в сторону кроссовки, подошвой кверху валяющейся у кровати.

– Да я тут вчера целый день ходил! – попробовал защититься юноша. – Тут вся Листвянка в моих следах!

– Да, но не в таких глубоких, какие остаются в клумбе при прыжке с высоты полутора-двух метров.

Конечно, Ходасевич брал молодого человека на пушку.

Никаких следов он не сличал. Делать ему, что ли, с утра было нечего?

Однако он практически не сомневался в своей правоте. Кому еще, кроме любопытного юнца, могло понадобиться подслушивать их невинный разговор с Любочкой? А потом нестись, продираясь сквозь кусты, как молодому лосю, и прыгать через забор?

Реакция Ивана подтвердила правильность его догадки.

Юноша насупился и, глядя исподлобья, пробурчал:

– Я что, должен сейчас воскликнуть: «Ах, как вы проницательны, мистер Холмс!..»

– Да нет, зачем?

– А чего вам тогда от меня надо?!

– Я просто хотел, раз уж ты еще не наигрался в сыщиков и воров, использовать тебя как своего помощника.

– Вот как! – усмехнулся юноша. Он выглядел явно польщенным. – А сколько вы будете мне платить?

– Ты что, хочешь, чтобы я от твоего имени выставлял дополнительный счет твоим родителям?

Юноша замялся:

– Н-ну…

– Мне казалось, что ты свою собственную бабушку любишь – причем бескорыстно.

– Понятно! – цинично хмыкнул Ванечка. – Все вы хотите, чтобы на вас работали не за деньги, а по любви.

– Кто «все мы»?

– Взрослые.

– Да ведь ты теперь тоже, парень, к этой когорте – взрослых – принадлежишь.

– Ну, и что вы хотите, чтоб я делал? Подсматривал, подслушивал, вынюхивал?.. За кем? Вы учтите, у меня институт, завтра четыре пары; две уж точно никак не могу пропустить…

– Да ничего мне особенного не нужно. Я бы хотел для начала, чтоб ты просто поговорил со своими друзьями. Расспросил их: видели они в Листвянке в последнее время что-то подозрительное? Или, может, подвергались здесь, в поселке или в окрестностях, приставаниям со стороны взрослых мужчин или женщин? Сейчас или же в прошлом?

– Так они прям мне и скажут… – пробурчал юноша.

– Это мне они никогда ничего не скажут… А вот тебе – вполне могут… Ты ведь парень умный, и, наверно, не будешь спрашивать всех парней и девчонок подряд: эй, кого из вас тут, в Листвянке, трахнули?!.

От почти нецензурного слова «трахнули», прозвучавшего из уст взрослого, Иван чуть улыбнулся.

– Наоборот, ты, как умный человек, наверно, облачишь свой вопрос в благопристойную форму. Можешь сказать ребятам (люди любят, когда им доверяют маленькие тайны), что полковник-отставник, который у вас в доме поселился и бабушку ищет, считает: есть вероятность, что в Листвянке появился сексуальный маньяк. Поэтому тебе важно знать, если кто-то видел что-то подозрительное.

– Знаете, есть у нас тут маньяк. Васька Кравец, десятиклассник. Прыщ, недомерок. Лезет со своими руками ко всем девчонкам. Уже раза три ему по шарам за это накидали. Вот маньяк так маньяк.

Так как Валерий Петрович хранил молчание, юноша проговорил, уже менее уверенно:

– Это шутка.

– Я понял.

– А вы уверены, что мои расспросы помогут найти бабульку?

– Ни в чем я, Ванечка, не уверен, – вздохнул Ходасевич. – Я, знаешь ли, сейчас как паук. Забрасываю сети наугад в разные стороны, сижу и жду: вдруг в них попадется какая-нибудь неосторожная муха.

Юноша пробурчал:

– Судя по всему, я в них уже попался.

Валерий Петрович усмехнулся, глядя на розовенького, гладенького, сытого Ивана:

– Да уж!.. На кого-кого, а на жертву кровожадного паука вы, юноша, своим цветущим видом похожи меньше всего.

«Да и ты, дядя, на паука не похож. Скорее, на трутня», – подумал студент, но так как был юношей воспитанным, озвучивать свое наблюдение благоразумно не стал.

После завтрака и инструктажа Ванечка попросил у Валерия Петровича на минутку его мобильник: «А то у меня, как всегда, в самый неподходящий момент бабки на счету кончились». Ходасевич, разумеется, предоставил ему свой аппарат. Ванечка позвонил маме и отпросился до сегодняшнего вечера: «Я, мамуль, еще тут, в Листвянке, побуду». Потом он договорился о встрече с каким-то Максом, взял в сарае велосипед и умчался. Его явно воодушевило задание полковника.