Зато на Дхеозе и в других мирах Иридосети множество женщин занимается политикой. Почти столько же, сколько мужчин. К этому, как и к другим практическим следствиям ставшего традицией равноправия полов, мне тоже предстояло привыкать.

Возвращаясь к квартире Соллы. Первый же беглый взгляд на обстановку заставлял предположить, что большую часть бодрствования предыдущая хозяйка проводила за столом в "большой" комнате – там, где стоит терминал домашнего компьютера. Домком, само собой, был связан с локальными инфосетями Тимтиэры, планетарной сетью Дхеоза, глобальной инфосферой Иридосети… и имел ограниченный выход через шифрпорт к выделенной файл-сфере того самого засекреченного проекта, в котором участвовала Солла.

Хлыщ-функционал чуть ли не прямым текстом запретил мне лезть в области, связанные с профессиональной деятельностью покойной, но…

Компьютерную грамотность, её азы, буки, веди и глаголы, мне преподавал доппель (полностью – доппельгангер, сетевой двойник) члена Группы по имени Лим. Увы, интенсивного месячного курса маловато, чтобы освоить такой разнообразный материал более-менее полно. Даже если "интенсивный" означает, что занятия теорией, перемежаемые практикой примерно в равных долях, поглощают от половины до двух третей каждых суток упомянутого месяца.

О программировании доппель со мной вообще почти не говорил, отделавшись невнятным бурчанием (мол, урождённый маг с твоими аналитическими способностями при нужде научится программировать на счёт два-три: стоит приравнять составление программ к отладке заклинаний, ввести поправки на "специфику жанра", и всё заработает). Зато виртуальный Лим не пожалел значительной части того насыщенного месяца, чтобы вдолбить мне в подкорку слепой метод ввода символьной информации через клавиатуру: мол, умные секретарши всегда в цене.

Этот навык я впоследствии использовала, чтобы модифицировать привычную с детства систему магических жестов. А вот в мой первый вечер на Дхеозе он мне не пригодился.

Что такое настоящий хай-тек, можно понять лишь тогда, когда обнаружишь перед терминалом домкома вместо привычных динамиков, монитора и клавиатуры с мышью лёгкий пластиковый шлем, заменяющий все устройства ввода-вывода одновременно. На местном жаргоне такие шлемы называются "височниками" или просто "висками". Принцип их работы изумительно прост и одновременно ошеломляюще сложен во всём, что связано с практической реализацией этого принципа. Как я успела заметить, этим свойством обладают многие чисто технические системы. Например, технопорталы.

Но о порталах речь пойдёт ниже.

Сев в удобное кресло (ещё бы ему не быть удобным! у меня сейчас именно та фигура, под которую это кресло подгоняли), я включила домком, надела "висок" и, так сказать, по самые ноздри провалилась в объёмный интерфейс. Взаимодействие с думающей машиной оказалось одновременно и привычно простым, и раздражающе медленным. Операционную систему, управляющую домкомом, писали, видимо, для полуидиотов. По крайней мере, защит "от дурака" в неё было вбухано столько, что одно это должно было как минимум удваивать длину исходного кода. Впрочем, я почти сразу забыла о заскоках операционки, как только добралась до личных файлов Соллы Виэнаф. Слава космосу, большей частью это были либо текстовые, либо графические, либо сочетающие текст и графику документы. Иногда – достаточно редко – попадались видеоролики и нерасшифрованные диктофонные записи.

Доппель Лима в своё время был очень настойчив, рассказывая, как нехорошо шарить взглядом широко открытых глаз по чужим файлам. Однако он же объяснил мне, что в специфической культуре постанкавера строгость этого запрета связана с необходимостью уединения хоть в какой-нибудь форме: психика требует. Соотечественники Анжи, Эмо, Джинни, Лима и остальных "старичков" все поголовно эмпато-телепаты, причём эффективно блокировать восприятие могут только члены Группы. Однако я принадлежу к совершенно иной культуре; кроме того, смерть хозяйки файлов – загадочная и, предположительно, насильственная – снимает многие запреты. Мне ведь придётся рыться не только в чужих файлах, но и в чужом белье, что лично для меня намного неприятнее. Но никуда не денешься: назвалась Соллой, полезай в… джинсы.

Проведя вечер и ночь с "виском" на голове, за полчаса до рассвета я сняла его и выключила домком. С непривычки ломило затылок и слегка поташнивало. А перед мысленным взором продолжали плавать фрагменты операций, строки "статусных" отчётов о состоянии прооперированных, бескровные разрезы, подробно документированные моменты врачебных ошибок, то суетливые, то нарочно поданные в замедлении движения блестящих механических устройств…

Зато теперь я неплохо представляла, какого рода хирургией занималась Солла Виэнаф и что именно она делала в секретном межправительственном проекте. Специальностями покойной были микро- и нейрохирургия. На основании предоставляемых спецификаций она составляла детально проработанные планы операций по вживлению разнообразных устройств. Как правило, ряд функций этих устройств оставался для Соллы тайной; иногда она и вовсе не знала ничего, кроме их габаритов, массы и участков мозга, с которыми их следовало соединять.

Говоря проще, покойная занималась экспериментальной киборгизацией. Причём не своими руками, нет. Для миров Иридосети давно прошли те времена, когда хирурги лично брали инструменты и резали пациентов. Ныне операции производили сложнейшие автоматы, а хирурги всего лишь программировали эти узкоспециализированные механизмы. Более того: в случае рутинных операций автохирурги действовали полностью автономно, под достаточно формальным наблюдением со стороны даже не врачей, а медтехников.

Омерзительно!