– Пока погодим, – вяло проговорил капитан.

Он чувствовал себя совершенно уничтоженным. Все его самолюбивые мысли о карьере в Москве, в суперэлитном сверхсекретном подразделении, кажется, разлетелись в пух и прах. Но в то же время он вовсе не жалел и не казнил себя за то, что поступил именно так, как поступил. Поступил так, как подсказывал ему внутренний голос – невидимый миру камертон, называемый некоторыми совестью… А все равно на душе было прегадко.

В кабинет вошел полковник Савицкий.

Он тоже выглядел явно расстроенным.

– Товарищ лейтенант, – обратился он к Буслаеву официальным тоном, – прошу вас, оставьте нас с капитаном.

– Есть! – молодцевато проговорил Буслаев и вышел.

– Садитесь, Владимир Евгеньевич, – вяло предложил Петренко.

– Что ж ты, Сереженька, творишь?!. – с искренней болью проговорил Савицкий. – Кто ж тебя просил вылезать-то?!. Только службу начал, а уже… – полковник раздосадованно махнул рукой.

– Я высказал свое мнение, – тихо и твердо проговорил Петренко.

– Да кто тебя спрашивал-то?!. Ты что, самый умный?!. Что ж ты поперек батьки-то лезешь?!. – гневливо высказал все, что накипело, полковник. Замолчал, устало опустился на стул.

Молчал и Петренко, смотрел куда-то вбок, на искусственное окно, за которым светильники создавали иллюзию разгорающегося дня.

– Ведь речь уже шла о твоем неполном служебном соответствии. И даже об увольнении… – уже спокойней проговорил Савицкий. – Скажи спасибо, удалось отстоять… Пока только тебя отстранили. От этого дела… И вообще… Ты ведь в этом году в отпуске не был?..

– Никак нет, – вздохнул Петренко.

– Ну так пиши рапорт на имя Струнина: прошу предоставить с сегодняшнего числа отпуск… Давай… Отдохнешь, подумаешь о жизни… В Питер к своей Олечке съездишь… Как она там, кстати? Скучает?

– Скучает…

– Как Юлечка?

– Ничего, растет.

– Ну, привет им от меня передашь… А дочку поцелуешь… Давай, капитан, не рассиживайся. Не мозоль начальству глаза. Оно и так на тебя сердитое.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– А кто возьмет дело Кольцова? Буслаев?

– А вот это, сынок, не твоего ума дело… Найдутся люди, не бойся…

Через полтора часа, покончив со всеми формальностями, капитан Петренко в самом мрачном расположении духа покидал – возможно, навсегда? – вросшее глубоко в землю здание КОМКОНа.

Ему не потребовалось записывать адрес и телефон Аллы Викторовны Вельской, хозяйки желтого джипа «Рэйнджлер». Память у него была отменной, и эти сведения он запомнил без труда.

А все свои последние изыскания, включая координаты Вельской, он в оставленном на службе ноутбуке решительно (хотя и не без угрызений совести) стер. Надеясь, что у Буслаева память похуже, чем у него, Петренко.

– Леночка! Милая! Я знал, знал!.. – Иван обнял ее, спрятал лицо в волосах.

Его тело было душистым и крепким. Лена отдалась объятиям, обхватила руками широкую спину. Губы шептали:

– Иван, я нашла тебя…

Он никак не мог отпустить ее, прижимал крепко-крепко. Редкие прохожие посматривали в их сторону. Роман оторопело глядел из машины.

– Значит, это правда, – шептал Иван.

– Что правда? Что?

– Сон. Ты тоже видела сон? Ты приехала поэтому?

– Во сне я видела только дом… Из белого кирпича, двухэтажный… Ты лежал в большой спальне на втором этаже и звал меня… Но я не знала, где этот дом. Понимала только, что не в Москве… И мучилась от этого.

– Но как же? Как?

Лена постепенно приходила в себя: ушла ошалелость из глаз, сердце стало биться ровнее.

– Спасибо Роману, – сказала она. – Он мне встречу с Копперфильдом устроил. Ужин с магом в «Метрополе». А под десерт фокусник сказал, что искать тебя надо в Киржаче. Мы не поверили, конечно. Но я все равно пока в отпуске, – она слегка смутилась, – вот мы и решили поехать сюда. На всякий случай, а вдруг…

Лена окончательно взяла себя в руки. И добавила:

– В Абрикосове, в кафе, ты уронил крестик. Я подняла его, а сразу отдать забыла. Вот и приехала – вернуть.

Иван наконец отпустил ее. Встал в полушаге и, будто еще не веря, рассматривал сияющими глазами. Казалось, он тоже позабыл обо всем. Сцену свидания деловито нарушил Роман. Он подошел к ним, сказал решительно:

– Давайте в машину. Что ж вы на улице…

Иван протянул ему руку:

– Приятно познакомиться. Меня зовут Иван.