— Здравствуйте, — осторожна начала она и не спеша подошла к нему, шурша подолом платья по опавшей листве, — давненько никто не забредал так далеко сюда.

— Я просто гуляю в лесу, разве я помешал Вам?

— Вряд ли, — задумчиво отозвалась она. — Лес — это мой дом и если Вы здесь с благими намерениями, то Вам ничего не грозит. Лес не любит чужаков.

— Тогда кто же ты, хозяйка этого дома? — учтиво поинтересовался незнакомец.

— Меня зовут Анна, а Вас как?

— Разве Вам моё имя что-то скажет? Имя — это название, по которому люди различают друг друга, однако оно не даёт никакого представления о самом человеке. Оно может быть вымышленным, шутливым, озорным — кому как заблагорассудится. Я обескуражен, Анна. Я совсем не ожидал встретить кого-нибудь в этих заброшенных краях, в особенности симпатичную молодую девушку вроде Вас. Ты живёшь тут одна?

— Да. Я не люблю города. Там слишком шумно, слишком суетна жизнь, где каждый человек становится одиноким, загоняя себя в рамки, установленные обществом. Нет свободы и человеку её не обрести в нынешнем мире.

— А здесь ты свободна?

— Да. Вполне.

Он засмеялся.

Доверчивая девушка. Немного наивная. Интересно.

Аня стояла молча, настороженно глядя на него: чуть тронутые сединой у висков тёмные волнистые волосы, прямой тонкий нос, твёрдый подбородок, тёмные глаза с пляшущими в них искорками смеха.

— Ты довольно-таки странная девушка, Анют, — констатировал он, когда закончил смеяться. — Лучше расскажи мне, что есть примечательного в этих краях? Сколько брожу по миру, навидался всякого, а вот в таких краях я впервые…

Незнакомец, посмеиваясь расспрашивал её обо всём, что привлекло внимание в этих местах, неторопливо прогуливаясь с нею по заросшим тропкам и Аня, сама себе удивляясь, с лёгкостью в голосе рассказывала ему всё, что она знала о своём доме. Ей казалось, что он искренне заинтересован её рассказом и в нём нет ничего угрожающего ей, более того, она в душе была рада тому, что увидела этого человека и даже разговаривает с ним, что ей всегда удавалось с большим трудом. Однако, какое-то странное и неотступное предчувствие не давало ей покоя, особенно когда она, увлёкшись повествованием, вдруг начинала путать фразы, чувствуя ком в горле и опуская глаза. Наконец, он попрощался с ней и зашагал в сторону дороги, а она ещё долго провожала его взглядом, пока его высокая фигура не скрылась за поредевшим кустарником.

Близилась та ночь, когда Аня должна была идти к озеру, как она делала на протяжении долгих лет. Именно в ночь полнолуния можно было найти много редких трав, скрытых постороннему взору и впоследствии сварить из них отвары, которые могут творить настоящие чудеса, а не просто излечивать хвори. В такие ночи воздух словно весь был пропитан магией, некоей торжественностью, когда вещи словно обретали свою вторую сущность.

Когда с холмов на лесистую равнину опустился мягкий вечерний мрак, Аня задула свечи, горевшие в её комнате и не спеша выскользнула за дверь, в темноту колдовской ночи. Она медленно шла к своему любимому тихому озеру. Тем временем ночь вступила в свои права, и весь лес заливал серебристый лунный свет, и всё вокруг стало казаться нереальным и сказочным. У озера Аня остановилась, долго не решаясь посмотреть на тающий ковёр из листьев, мерно покачивающийся на воде, а потом, склонившись над ним, заглянула в чёрные глаза сгустившейся ночи, ещё некоторое время словно в оцепенении неподвижно сидя на берегу, до тех пор, пока глухой удар по затылку не лишил её сознания.

Звёзды на светлеющем небе медленно гасли. Так же медленно на северные земли наплывал размытый серый рассвет, которого она уже не видела.

Германия, август 1615 года

Открыв глаза, Аня ничего не увидела. Сначала она подумала, что ослепла, но потом поняла, что это не так. Просто вокруг неё была тьма, непроглядным облаком окружавшим её. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела вокруг себя каменные стены, окованную железом дверь и почувствовала, что сама лежит на соломе, которая давно уже прогнила от сырости и источала неприятные запахи. Подчинившись внезапному приступу страха, Аня в панике бросилась на дверь, хотя уже заранее знала, что это бесполезно. То, что она пыталась месяцами разглядеть в озере, наконец-то исполнилось. Это была плата за силу, которая оставила её. Аня издала протяжный стон, в отчаянии обхватив голову руками и понимая, что сама угодила в собственную ловушку, ощущая, что она заживо погребена в этой тёмной каморке.

Аня не знала, сколько часов она просидела, сжавшись в углу этой зловонной темницы поджав под себя ноги, до того момента, как дверь открылась, и двое людей в причудливых полосатых одеждах под руки отвели её в дальнюю маленькую комнату. Она помнила, что в подземельях всегда царила ночь. И ночь была в её душе, не освещаемая даже неровным светом горящих факелов. Дорогу обратно она бы не смогла осилить, сражённая собственной беспомощностью.

Она в беспамятстве металась по каменному полу темницы, снова и снова глухим голосом выкрикивая ответы на вопросы, которые задавал человек с лицом, закрытым капюшоном.

— Ты заключала договор с дьяволом, ведьма?

— Нет.

— Ты летала на шабаш в Пустых Скалах?

— Нет.

— Смотрите, уверена в своей невиновности, — громким шёпотом отозвался человек в монашеской рясе, поглаживая бородку, — а вот у меня нет сомнений в твоей невиновности, ведьма, ибо ведьмам свойственно лгать Святой Церкви с наглым спокойствием!

— Ты вступала в противную Господу нашему связь с демонами, с этими исчадиями ада?

— Нет, нет, нет! Я ничего не делала такого!

— Мы собрали все доказательства против тебя. Есть свидетели, которые видели тебя за колдовским промыслом! — наседал на неё со всех сторон калейдоскоп лиц, освещаемый то неровным пламенем свечей, но теряющийся во мраке каменных стен. — Зло трояко и состоит из вины, наказания и вреда. Этому троякому злу противопоставляется троякое добро: нравственность, радость и польза. Вине противопоставляется нравственность, наказанию — радость, вреду — польза. Теперь же, во имя Господа, мы хотели бы знать истину, которая сокрыта в твоих злодеяниях, ведьма! И есть ли она вообще, эта истина?