Когда мы уже практически подъехали к дому, я увидела Клаву, которая прогуливалась вдоль торговых лавок, и тут же сказала Ахмеду:

— А ну-ка, останови здесь.

Ахмед ударил по тормозам и повернулся ко мне.

— Что случилось?

— Я знакомую встретила.

— Откуда у тебя могут быть тут знакомые?

— Появляются. Обживаюсь, как видишь, Хургада уже как родная. Ты поезжай, ставь машину и занимайся своими делами, а я немного поболтаю и домой пойду.

— Ты не должна ни с кем разговаривать, — замотал головой Ахмед.

— Ну уж с этим я сама разберусь!

— Я должен отвезти тебя домой.

— Я пешком дойду.

— Я должен…

— Послушай, — я уже давно так ни от кого не уставала, как сейчас устала от Ахмеда. — Тут никто ничего никому не должен. Ты уже выполнил свою миссию, сводил меня на пляж позагорать. Что ты еще от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты шла домой.

— Да мы и так уже почти у дома. Ты что, собрался идти ко мне ночевать? А вдруг муж приедет? Застукает!

— Я не собирался идти к тебе ночевать, — наконец-то смутился Ахмед. — Валид не просил меня о том, чтобы я остался у тебя на ночь. Ночуй одна.

— Вот и чудненько. Ты поезжай по своим делам, а я пошла домой.

— Если я буду нужен, звони.

— Непременно!

Выйдя из машины, я сделала вид, что застегиваю босоножки, а сама подождала, пока отъедет Ахмед, и бросилась к Клаве на шею так, будто она мне родная.

— Клава, привет! — громко закричала я.

— Ты что кричишь-то? — отшатнулась от меня тучная Клава. — Прямо в ухо!

— Я так рада тебя видеть!

— И с чего это ты такая радостная?

— Знаешь, мне кажется, что мы с тобой тысячу лет знакомы. Ты второй русский человек, с которым я сегодня общаюсь.

— Да тут русских полно ходит, только успевай общаться, — небрежно бросила Клава.

— Да не со всеми же из них можно поговорить. Многие просто мимо проходят, спешат по своим делам. Я на русских только смотреть могу, можно даже сказать, любуюсь ими.

— Давно я не видела, чтобы так русским людям радовались. Приятно даже.

— Ты не представляешь, я смотрю на тебя и так радуюсь, так радуюсь!

— А ты местная, значит?

— Теперь уже местная.

— Тяжело тебе здесь, детка?

— Тяжело, — кивнула я и почему-то почувствовала себя счастливой оттого, что я встретила такую простую русскую женщину, сибирячку Клаву.

— И как тебя в эту помойку занесло?

— Это все любовь окаянная.

— Ну ты даешь! А я бы здесь жить не смогла. Помойка — она и в Африке помойка. Грязь кругом, антисанитария страшная. У нас в Сибири воздух намного чище, лес шикарный. Единственный плюс — это то, что здесь есть море и мужиков бездомных много.

— Бездомных? — удивилась я.

— Я имела в виду — свободных. В Сибири такого нет. А здесь столько неженатых мужиков…

— В этом я с тобой полностью согласна.

— Сидят на улице в своих кафе-шопах, курят да телевизор смотрят. Не могут найти себе применение, а у нас столько одиноких женщин в самом расцвете лет пропадает. А эти дурни так до старости и просидят. Послушай, если ты местная, то просвети, какого черта они целым скопом на улице телевизор смотрят? Что за удовольствие? Как, кстати, тебя зовут, ты так и не представилась.

— Валя.

— Понятно. Так что там насчет телевизора-то?

— Здесь просто уровень жизни другой, — попыталась объяснить я. — Не у каждого дома есть телевизор. Вот мужики и собираются, кальян курят, общаются и телевизоры в уличных кафе смотрят.

— Надо же, просветила меня, а то ведь я и не знала. Так эти дурни и просидят в своих не кафе-шопах, а в кафе-жопах до старости! Я вот смотрю на них и думаю: как же их бабам-то подфартило!

— Чем? Бабы-то у них совсем забитые. Хоть все и говорят про свободу женщин на Востоке, но на самом деле никакой тут свободы нет. Мужчина в доме царь и бог.

— Да я не это имела в виду. Просто египтянкам повезло, что мужчин в их стране больше, чем женщин. Вот это выбор, вот это я понимаю! Этому не дала, этому не дала, а вот этого себе на ночь оставила.

— Да толку-то! Им все равно больше, чем одного мужика, иметь нельзя.

— Зато у них есть среди кого выбирать, а у нас в России с этим напряженка. Мужиков — раз, два и обчелся. Мало того, что постоянно какой-нибудь кризис случается, то энергетический, то экономический, так еще и мужчин мало. А ведь у нас на первом месте именно этот кризис должен стоять и никакой другой: кризис нехватки мужиков.