— Да совсем недалеко. Через ущелье-другое к востоку отсюда. По эту сторону лесного заповедника.

Не было ничего удивительного в том, что Мак ничего не слышал об этом происшествии. В окружном управлении полиции больше трехсот сотрудников. На севере штата Вашингтон в их юрисдикции огромная территория от побережья Тихого океана до горных цепей глубоко на континенте — тут спокойно уместятся разом штаты Род-Айленд и Делавэр. Плотность населения невелика — однако в итоге набегает три четверти миллиона жителей. Соответственно никто из трехсот сотрудников окружного управления, которое находилось в Снохомише, не мог быть в курсе всех более или менее заурядных инцидентов. А пропажа лесного инспектора не относилась к впечатляющим происшествиям.

— А вы расследовали это дело? — спросил Мак Билла Александера. — Может, тот тип просто слинял — подальше от каких-нибудь личных проблем?

— Да нет, не похоже. Я беседовал с его женой. Вроде как благополучная семья, счастливая. Правда, у сына кольцо в носу.

— Вы это о чем? — удивилась Крис, не улавливая логики в словах Билла.

— У пропавшего лесного инспектора сын носит кольцо в носу.

Мак про себя усмехнулся. Видать, молодой помощник шерифа редко бывал в больших городах и редко видел кольца в носу, поэтому в его глазах причуда сына могла стать достаточной причиной для бегства отца. Так сказать, причина не хуже других. Но с другой стороны, пропавший инспектор тоже местный — для него это кольцо могло оказаться еще большим шоком, чем для Билла, потому как не в чьем-либо носу, а в сыновнем!

— Нашли какие-нибудь следы насилия? — торопливо осведомилась Крис.

— Нет, на преступление вроде не похоже, — сказал Билл. Но после короткой паузы вдруг прибавил: — Разве что деревья…

— А что с деревьями? — насторожился Мак.

— Ну, тут любопытная вещь… — Билл теперь уже сознательно сделал пазу. Ему было приятно, что репортерша лучшего местного телеканала и лучший детектив окружного управления ловят каждое его слово. — Вокруг того места, где я пустой пикап нашел, у десятков деревьев макушки сломаны. Примерно на одной высоте. Футов десять. Будь это не деревья, а одуванчики, я бы подумал — мальчишка прошел и палкой маковки сбил. То ли там диковинная такая буря случилась, то ли еще что…

Крис хищно прищурилась.

— «То ли еще что» кажется мне более убедительной версией, — сказала она.

Из темноты вынырнул рослый бородатый старик в дождевике. Он держал на сворке трех бладхаундов — черных, с подпалинами. Билл узнал его и крикнул:

— Привет, Харли!

Харли Квайверс подошел к ним поближе. Его собаки держались до странности тихо: сворку не натягивают, хвосты поджаты.

— Ну дела! Который год работаю с этими псами, а такого не бывало! — озадаченно-сердито громыхнул Харли и для пущего эффекта плюнул на тропу. — Им что человек, что медведь, что пума — никого не боятся. Прут по следу. Уж такая порода. А тут вдруг словно от страха обделались. Никогда не видел, чтоб собаки так пугались. Сперва след-то взяли, а потом вдруг уперлись — ни вперед по тропе, ни в заросли. Скулят, словно их на живодерню тянут. Чудеса — да и только!

Харли Квайверс поворчал еще и пошел вниз, к своей машине. Билл Александер молчал. То смутное чувство суеверного ужаса, которое он испытал в лесу в одиночестве, теперь возвращалось — хотя рядом были люди.

Крис посмотрела на Мака. Теперь он не отвел глаза. Пропавший лесной инспектор, пропавшие адвокаты, напуганные до смерти бесстрашные бладхаунды… Выстраивалось что-то нехорошее. И Мак уже подозревал, что Крис Уокер в итоге получит-таки желанный душераздирающий сюжет.

Тайлер зашел в кухню и взял из холодильника бутылку диетической колы. Он вконец вымотался. И не имел ни малейшего желания дискутировать с женой о чем бы то ни было. Однако за день они почти ни словом не перемолвились. Поэтому он из вежливости осведомился:

— Ну как прошла встреча с японцами?

— Без осложнений, — отозвалась Ронни и убавила звук телевизора (как раз на обещании диктора, что дожди будут лить всю предстоящую неделю). — Когда я вернулась, Мередит с подружками была во дворе у открытого бассейна, а Эми в кухне трепалась по телефону.

Тайлер язвительно хмыкнул:

— Эми пользуется нашим телефоном больше, чем мы сами.

— Вот именно. С этим надо кончать. Пора гнать эту Эми в шею. Нам нужна круглосуточная няня. Или иностранка-помощница, которая будет жить в семье.

Ронни обычно мучило, что по причине занятости она недодает детям материнской заботы. На самом деле она была хорошая мать и ради детей могла горы свернуть. Тайлер это знал и ценил.

— И где же нам найти такую помощницу? — сказал он.

— Я наводила справки. Мне рекомендовали одно вроде бы хорошее агентство.

— Будут присылать девушек по программе «An-Pair» [3] для знакомства и беседы?

— Да. В случае если мы все согласимся на этот вариант. У нас достаточно свободных комнат, чтобы разместить постоянную няню. Ты что по этому поводу думаешь?

— А что тут возражать? Я обеими руками «за». Если приличная иностранка…

Но Ронни, казалось, сама все еще колебалась.

— Надо бы сперва с самими детьми поговорить. Согласен?

Тайлер улыбнулся про себя. Милая добрая Ронни, великая сторонница демократии даже в воспитании! Самому Тайлеру и в голову бы не пришло советоваться с детьми по такому вопросу: с ними он чувствует себя начальником, решения которого обсуждению не подлежат. Однако деликатность Ронни имеет резон: ведь именно детям предстоит вдруг получить как бы полноправного заместителя родителей в виде совсем незнакомого поначалу человека.