Кинг покашлял, чтобы скрыть рвущийся наружу хохот – такой же неуместный сейчас, как кость в горле. Впрочем, это не мешало ему пожирать взглядом вздымавшуюся от ярости грудь.

Крошечная моторная лодка как раз отчалила от острова и поплыла в сторону Салема. Шизанутая леди в красном (в данный момент, скорее, разъяренная фурия) выудила откуда-то сотовый и начала вертеться вокруг своей оси в поисках сигнала. Это дало Пэкстону возможность рассмотреть ее соблазнительные формы со всех сторон.

– Не могу поймать расцветущий сигнал!

Она с силой захлопнула телефон и сжала его в руке так, словно собиралась воткнуть его во что-то из крови и плоти. То же самое Кингу хотелось сделать со своей «неуправляемой змеей».

– Что ж, мне жаль, – сказал он, покачав головой, – но на острове нет сотовой связи.

– Тогда можно мне позвонить со стационарного телефона?

– Электричество поставляют генераторы, но телефонных линий с материка здесь нет. Пэкстонам нравилось такое положение вещей. Это кое-что о них говорит, согласна?

– К хренам всех Пэкстонов. – Особенно этого. – Она была моим билетом домой, – проговорила фурия, указывая на бодро уплывающую лодчонку. – Видимо, это жуткое завывание, которое у тебя там, в замке, испугало капитана Придурка.

Кинг никогда не слышал воя на улице.

– Ты слышала вой прямо отсюда?

– В яблочко, гений. Он распугал всех птиц. И вообще, забудь о вое. Я тут застряла, елки-палки! Каким макаром я вернусь домой?

– У тебя весьма странный словарный запас.

– Негативные слова приглашают негатив в твою жизнь. Так что я стараюсь быть позитивной.

– «Чтоб подохли все хрустальные шары»? – напомнил он.

– А, это! От этого никакого вреда. Это как кирпичный пенопласт. Пенопласт не бывает кирпичным, а хрустальные шары не могут умереть.

– Лаааадно. «Елки-палки»?

– Растение.

– «Хрен»! Ты сказала «к хренам».

– Мне нравится слово «хрен». Его едят, от него веет чем-то хорошим, сильным. Позитивное словцо.

Подавив желание поиграть в рыбу, которую выбросили на берег, Кинг почесал грудь. Он понятия не имел, что с ней делать. С одной стороны, ему хотелось вышвырнуть ее к упомянутым хренам, а с другой – предложить свой…

– Рад, что мы прояснили этот момент.

– Так как мне быть с возвращением домой?

– А, ну да. Позже вечером я могу отвезти тебя на вертолете. А можешь дождаться пятичасового морского такси и уплыть в Салем в компании вылезших из ада строителей.

– Почему бы мне не попробовать добраться до Салема вплавь?

– Можешь и вплавь. Только не кусай по пути акул.

– Спасибочки. Я выбираю строителей.

Кинг потер щетину на подбородке и, как озабоченный кобель, собирающийся обхаживать очередную «жертву», пожалел, что не побрился этим утром. Кто б сказал еще пару дней назад! Он ничегошеньки не знает об этой дамочке, а она уже тащит его на поводке на минное поле тестостерона, реагирующее на перепады температуры и готовое взлететь на воздух от любого контакта.

Вглядываясь в Салемскую гавань, она уселась на обломок скалы, положив ногу на ногу и покачивая красной шпилькой, чем предоставила Пэкстону еще один угол обзора. Проведя рукой по волосам, чтобы убрать от лица непослушные локоны, она снова взглянула на Кинга.

– Кстати, а почему ты меня преследовал?

– Ты побежала, я побежал за тобой.

– Я побежала, потому что ты за мной побежал. Ты псих?

– Видимо, я должен раз сто извиниться, потому что мой прораб почему-то решил, что ты действуешь как успокоительное на рабочих и это жуткое завывание по углам. Давай вернемся в замок. Только для того, чтобы доказать ему, что он ошибается.

– Я, скорее, съем свои туфли. Ты только что вышвырнул меня. Причем дважды. Кроме того, ты втянул себя в проигрышную ситуацию.

– Тогда приезжай сюда попозже.

– Вряд ли я воспылаю желанием.

Кинг застыл. Если ей нравится слово «хрен», то сейчас она имела в виду… Неееа, не могла она иметь это в виду. Господи! Ему была нужна женщина. Любая… кроме этой, ясное дело. Потому что эта точно больная на голову. Неужели она действительно может стать источником умиротворения?

– Что ты имела в виду, когда сказала о проигрышной ситуации?

– Проигрыш уже маячит у тебя под носом. Поэтому вместо того, чтобы оскорблять тебя, я просто посижу здесь и подожду того момента, когда смогу вернуться домой.

– Семь часов?

– Лучше глубокое синее море, чем дьявол во плоти.

Дьявол его дернул, или черт какой, только прямо сейчас Пэкстон хотел зацеловать до смерти полные, наглые и просто созданные для поцелуев губы этой психованной девицы. Никогда раньше он не видел такого лица – невинного и соблазнительного одновременно.