Встала, подошла к нему и прижалась виском к плечу. Одеяло, накинутое ей на плечи, свешивалось со всех сторон. Дел обнял ее поверх одеяла, прислонил к себе и почувствовал, как что-то влажное легко прикоснулось к груди.

— У тебя кожа солененькая...

— Я не хотел тебе больно делать.

— Да нет... Я тогда еще одно поняла: ведь если бы всего этого не было — мы бы не встретились. Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что съездил к ней. Понимаешь, теперь это все закончилось. Я вроде как долг отдала — понимаешь? Долг... той девочке, которая умерла. — Карен немного помолчала и спросила виновато: — Сплошные хлопоты у тебя со мной, да?

— Не говори чепухи, — он притянул ее к себе, ткнулся носом в теплую светлую макушку. — Давай лучше выпьем чего-нибудь... там, в мини-баре, бренди должно быть.

— Сейчас принесу.

Скинув одеяло, она ушла в комнату. Дел щелчком отбросил сигарету и проследил за ее полетом: как падающая звезда, можно было бы даже загадать желание. Слез с перил, расстелил одеяло и сел на него, оставив Карен половину — прислонился к стене и вытянул ноги.

Она вернулась с бутылочкой в одной руке и парой стаканов — в другой. Протянула ему бутылку, чтобы открыл, села рядом, подставила стаканы. Дел налил, ей — совсем немного, себе — побольше.

Бренди горячим шаром прокатилось внутри.

— А когда мне уже можно будет поехать в Штаты — ты отпустишь меня к Томми, хоть на недельку? — спросила вдруг Карен. Слава богу, она не заметила, как он вздрогнул. — Я ему пишу все время... но это же не то же самое, что по-настоящему видеться и разговаривать, правда?

Дел молча кивнул.

Два месяца... Она больше никогда его не увидит... никогда...

— Как он там? — Карен улыбнулась.

— Да все так же — в кабинете сидит, по телефону разговаривает, виски подливает. Я у него все вечера сидел. — Делу было невмоготу отвечать на эти вопросы, и он постарался побыстрее сменить тему. — Послушай, завтра у меня с утра дела в посольстве — думаю, на пару часов, не меньше. Ты как — в гостинице подождешь, или я тебя к какому-нибудь универмагу подвезу, там покрутишься?

— Я в универмаге побуду.

Резкий звук внезапно нарушил тишину — низкий, рвущий уши вой сирены. Наверное, где-то там, внизу, проехала «Скорая помощь».

Карен вздрогнула.

— Замерзла?

— Нет... просто звук такой... тоскливый. Пойдем спать?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

С утра Карен оделась как обычно: джинсы, сандалеты на низком каблучке, блузка без рукавов. Резинка в волосах, джинсовая сумка через плечо. Дел привык видеть ее именно такой — вчерашнее платье было приятным, хотя и недолгим, разнообразием.

Рики ждал в вестибюле, как договаривались. Увидев Карен, рассыпался в комплиментах, но, слава богу, быстро заткнулся.

Притормозив около большого универмага, в нескольких кварталах от посольства, Дел кивнул на кафе на противоположной стороне улицы.

— Подходи туда часов в двенадцать.

Она кивнула, покосилась на Рики, но все-таки не постеснялась ткнуться носом ему в щеку — поцеловала и побежала через дорогу. Перешла, помахала рукой — только тогда Дел тронулся с места. Сделав изрядный крюк, высадил Рики у гаражей, договорился встретиться с ним у посольства и дальше поехал уже налегке.

В посольство он прибыл минут на пятнадцать раньше десяти, сказал, что ему назначено на десять у помощника посла по культурным связям — его пропустили сразу.

Несмотря на серьезность ситуации, в кабинете Делу стало слегка смешно — дело в том, что когда-то, лет пять назад, это был его собственный кабинет. Оказывается, там до сих пор не удосужились сменить занавески на редкость противного лимонного цвета. И зеленая каменная пепельница с приклеенным краешком — он лично когда-то приклеивал отколовшийся кусочек!

На секунду ему почудилось, что и за столом он сейчас увидит самого себя — но парню, сидевшему напротив, было от силы лет тридцать. Взглянув на него, Дел вдруг подумал — неужели и он сам когда-то был таким же молодым и самоуверенным?! И на лице так же ясно было написано, что все, кто не принадлежит к «конторе», стоят на ступень ниже его?! Собственные мысли напомнили ему старческое брюзжание...

Новые данные, которые сумел сообщить Эдди Гольц — так звали советника — сводились к следующему: удалось установить примерную дату теракта. Не раньше двенадцатого августа — именно в этот день было совершено покушение на шейха, и не позднее двадцать первого августа, когда о смерти шейха объявили официально.

— А об исполнителях что-нибудь известно? — спросил Дел.

— Почти ничего. Ходят слухи, что руководит операцией один из их боевиков, но мы почти ничего о нем не знаем — только расплывчатое описание, к которому подходит чуть ли не треть населения земного шара. Мужчина, волосы и глаза темные, рост выше среднего — вот и все. Известна его кличка, но она тоже ничего не дает.

— Какая?

Гольц поколебался, словно не зная, стоит ли отвечать, потом все-таки сказал:

— Меджнун.