Как ни пыталась Ноэль вырваться из-под завораживающей власти этого выжидательного, серьезного взгляда, ничего не вышло.

— Но что я могу сказать? — Правду.

Интересно, а сможет ли он эту правду вынести? Ноэль набрала в грудь воздуха, точно перед прыжком в воду.

— Я люблю тебя… жить без тебя не могу… схожу от тебя с ума… умираю, до чего люблю… грежу о тебе дни и ночи напролет… — Оказалось, что, раз начав, очень трудно остановиться. Ноэль робко и вместе с тем вызывающе посмотрела на Филипа. — Ну что, достаточно подробный отчет для тебя? Я знаю, что ты хочешь жениться на мне лишь потому, что я мать твоего ребенка, и знаю…

— Ничего-то ты не знаешь!

Голос его, хоть и негромкий, заставил ее разом умолкнуть. Нежная улыбка, чуть тронувшая его губы за миг до того, как они слились с ее губами, могла означать лишь одно — и Ноэль почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— Филип, — пробормотала она несколько минут спустя.

— Да?

Одной рукой он перебирал густые локоны Ноэль, другой — ласково поглаживал ее обнаженное плечо. А она словно в забытьи водила пальцем по его спине.

— Я никак не пойму…

— Это ты могла мне и не сообщать. — С губ Филипа сорвался мученический вздох. — Встречал я непонятливых девиц, но таких…

Он тихонько погладил ее по носу — так бережно и нежно, что глаза Ноэль наполнились слезами.

— Четыре года назад я проснулся в пустой постели, где только что еще была ты. Я начал презирать тебя, а кончил тем, что запрезирал себя самого за то, что не могу тебя забыть. Ты околдовала меня. — Палец его уже ласкал припухшие губы Ноэль, любовно очерчивал контуры нежного рта. — У тебя не было ни малейшего повода для ревности, любовь моя, да и быть не могло. Ведь ты — моя мечта.

Признание это прозвучало с такой простотой и предельной откровенностью, что Ноэль наконец поняла, как глупы и беспочвенны были все ее страхи.

— Мало кому так везет. А я встретил мою мечту и тут же потерял. Само собой, сначала я пытался внушить себе, что неправильно воспринимаю произошедшее из-за простого переутомления. Надо же было как-то утешить себя.

— От переутомления? — эхом повторила Ноэль.

Голова у нее шла кругом. Неужели это все наяву? Она потерлась щекой о его ладонь.

— Угу. — Голос Филипа звучал приглушенно. Губы его исследовали особенно чувствительное местечко за ухом Ноэль. — Мы… то есть компания, отражали попытку захвата. Я не спал, наверное, неделю. Остановился в том мотеле потому лишь, что боялся заснуть за рулем. А не то бы… — Подумав, как судьба едва не ограбила его четыре года назад, он помотал головой. — Ну и пропустил на радостях стаканчик-другой-пятый… — И тут… — голос его внезапно сел, — тут заметил тебя.

Он невидящим взглядом смотрел куда-то за плечо Ноэль, вновь переживая события того вечера.

— В жизни я не видел такой красавицы. Даже подумал, что ты всего лишь галлюцинация. Так что когда ты заговорила со мной, я был потрясен, а когда согласилась…

— Провести с тобой ночь? — подсказала Ноэль так же хрипло.

Филип кивнул.

— Окончательно утратил способность соображать.

— Я тоже, — призналась Ноэль, и они обменялись страстными взорами.

— Я люблю тебя, Ноэль. Я хочу жениться на тебе потому, что люблю тебя, а не только потому, что Бетси моя дочь — хотя этому я особенно рад. Я хочу, чтобы у нас было еще много детей.

Ноэль изумленно посмотрела на него. Пожалуй, надо будет осторожно уточнить: много — это сколько? Но потом, потом. Сейчас есть вещи и посерьезнее.

— Так почему же ты сразу не сказал, что… — даже сейчас ей было нелегко выговорить это слово, — любишь меня?

Сколько боли и страданий могли бы они тогда избежать! Впрочем, так ли это важно? Ведь теперь он все ей сказал.

— Если бы я только вовремя все понял, — честно признался Филип, — сказал бы непременно. — Он привлек к себе податливое тело Ноэль и вздохнул от удовольствия. — Я думал, сначала…

— Сначала ты думал, что если я проведу в твоей постели неделю или месяц, то этого более чем хватит.

Филип застонал.

— О Боже, неужели это мои слова?

— Твои-твои… среди прочих эгоистических и самонадеянных фраз, которые ты мне наговорил, — подтвердила Ноэль, наслаждаясь его смятением.