Это была минута моего наивысшего торжества. Я глянул на Женьку. Для этого стоило пережить такое лето. Он ничего не говорил, но выражение лица у него было такое, что и передать невозможно.

Горный был облеплен тиной и илом, но поржавел мало, хотя и провалялся в реке изрядно. Хорошо был смазан, да и металл, видимо, что надо.

— Почистишь, и будет бегать, — сказал я Женьке, когда велосипед был извлечен на берег.

— Спасибо, — ответил он, опускаясь рядом с машиной. — Спасибо.

Большего мне было и не надо…

Через несколько дней я уезжал из Узорово до следующего лета. Меня провожали ребята и Светка. Лыков пришел и Женька, с Игорем мы обменялись телефонами, он тоже был дачник и зимой жил в Москве. Перед самым отъездом прибежал Сема.

— Приезжай зимой, Саня, на лыжах будем кататься. Зимой здесь еще лучше, дачников нет, тихо.

— Мы ж тогда всю тишину испортим, — заметил папа.

— Вы, Влад, не испортите. И приезжайте, чего вы? Дом-то у вас теплый.

— Посмотрим, может быть. Как дела будут. — Папа пожал Семену руку.

Мы сели в машину. Тамерлан вскочил первым, чтобы не забыли. Кота втащила мама.

Светка поехала с нами, но только до Митяева. Она с родителями уезжала в Москву завтра, мы непременно и там будем встречаться, хоть и живем не так уж близко. Я в Крылатском, а она на Речном вокзале. Предстоит зима и школа. Но следующим летом мы все здесь снова соберемся. Надеюсь, будущий дачный сезон обойдется без таких приключений, хотя совсем без них скучно. Может, опять пойдем с Семой в поход, может, Игорь отыщет настоящий клад, что-нибудь придумаем.