Девушка посмотрела мимо Эмилио на город. Ветер переменился и теперь разрывал столбы дыма на клочки, донося до Горы Дьявола запах разрушения. Тца глубоко вдохнула, и у нее закружилась голова, затем выдохнула и заговорила:

— Я не могу пока ответить тебе…

— Ответ может быть только один. Нарушишь договор, и Маркагги потеряют все, чем владеют.

Она набрала в легкие побольше воздуха, успокаивая себя.

— Что ж, наверное, так и будет. Мне надо обдумать это, все обдумать. Тогда я дам тебе ответ.

Лицо Эмилио озарилось триумфом.

— Так что ты при любом раскладе окажешься в выигрыше. Каким именно будет расклад, я скажу тебе через месяц.

— А зачем мне ждать, — усмехнулся парень, — если я все равно останусь в выигрыше?

«Дыши глубже. Вдохни дым».

Снова закружилась голова. И опять это чувство, которое она уже испытала, проснувшись сегодня рано утром в погребе: странное чувство… Будто внутри нее есть кто-то еще. Оно отличалось от обычного рычания, но было схоже с ним.

Тца поднесла руку ко лбу.

— Мы не сможем… Не сможем пожениться еще полгода. Пока я буду носить траур по отцу.

— Но мне все же нужно твое согласие. Чтобы подготовиться.

Девушка пошатнулась. Эмилио сейчас стоял прямо перед ней, он протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Ты в порядке? — спросил он.

«Дыши глубже. Вдохни дым. Что это? Кто?..»

Тца открыла глаза, взглянула на парня. На лицо, которое могло бы быть красивым, если бы не жестокость в глазах и изгибе рта. Она выдавила из себя улыбку и произнесла:

— Я в порядке. И мне пора вернуться к козам. Приходи, чтобы услышать мой ответ через… — Она снова покачнулась, затем выпрямилась. — Через месяц. У меня в убежище нет ни календарей, ни часов, поэтому приходи ровно через месяц. В ночь полнолуния, за час до восхода луны. Я встречу тебя у камней Каурии.

Он хотел сказать девчонке еще кое-что, удержать ее, но та легко высвободила правую руку — руку, которой раскручивала пращу, — из его хватки. Странно, но движение отдалось в мышцах болью. Наверное, слишком много работала с оружием, решила Тца, развернулась и, потирая больное место, зашагала к холмам.

Она спустилась в распадок и исчезла из поля зрения молодых людей. Здесь девушка остановилась и, жадно глотая ртом воздух, припала к стволу каштана, чтобы удержаться на ногах. Город отсюда уже не был виден, но Тца по-прежнему ощущала запах пожара.

«Дыши глубже. Вдохни…»

«…дым? Где дым, там…»

— Огонь!

Громкий крик застрял в опаленном горле. Неистово кашляя, Скай с воплем выдернул руку из очага.

Куртка была на подкладке из искусственного пуха, и, размахивая ею в попытке сбить пламя, Скай добился лишь того, что нейлоновый верх почернел и свернулся.

— Ложись! — крикнул он сам себе, упал и катался по земле, пока не врезался в козье стойло.

В легкие не попадало ни глотка воздуха — лишь отвратительный дым горящей синтетики. Скай прекрасно понимал, что долго так дышать нельзя — он потеряет сознание и может даже умереть, — и навалился на охваченную пламенем руку. Боль была чудовищной, грудь и живот обожгло, кожу на открытых участках тела моментально опалило, но все же пламя потухло. Сорвав пуховик, Скай отшвырнул его в сторону. К несчастью, он упал прямиком в огонь и снова занялся. От очага пополз удушливый дым.

«Надо выбираться отсюда», — подумал Скай.

Он нашарил за спиной край стойла и, обогнув его, пополз по земляному полу к выходу. Отталкиваться приходилось ногами, чуть-чуть он помогал себе левой рукой, правую же совершенно не чувствовал. Задыхаясь, Скай сумел приподняться настолько, чтобы отодвинуть защелку на двери, после чего оттолкнул деревянный бочонок и прополз оставшиеся несколько ярдов наружу.

Целую вечность он мучительно кашлял, пока наконец не восстановил дыхание и не понял, что на улице холодная ночь и идет дождь. Но Скаю было плевать на влагу, он лежал и жадно глотал свежий воздух. Постепенно голова прояснилась, но вместе с сознанием пришла тошнотворная пульсирующая боль. Да, боль возвращалась, и это очень его беспокоило, потому что сильнее всего ныла грудь, хотя и была лишь слегка обожжена. Рука же будто отмерла — Скай ее совершенно не чувствовал.

Он заставил себя приподняться и привалился спиной к стене, укрывшись от дождя под каменным навесом. Затем протянул левую руку внутрь хижины и нащупал металлический предмет. Возблагодарив фортуну — он оставил фонарик у входа, когда посреди ночи выходил справить нужду, — Скай нажал на кнопку.

Вот черт!

Рано было восхвалять удачу: правая рука, от запястья до предплечья, напоминала кусок жареной свинины в хрустящей корочке — воскресный обед прямиком из духовки. Но хуже всего были вплавленные в плоть здесь и там кусочки пластика того же синего цвета, что и куртка. Кисть имела более или менее нормальный вид — сильно обожженная, она смогла избежать худшего, так как не была закрыта курткой.