Вообще-то Женька побаивался, что на камне будут написаны какие-нибудь непонятные значки или там иероглифы, которых он нипочем не прочтет, но буквы были самые обычные, русские и не древние, какими триста лет назад писали, а вполне современные. И надпись была вполне понятная, хотя и похожая на рекламную:

ВОТ, ЛИСА — Я ДАРЮ ТРЕСКУ!

— Тут треска не водится, — заметил Женька и тихонько вздохнул, вспомнив, как папа рассказывал ему о здешних щуках, судаках и лещах, которых собирался ловить на Бездонном озере.

— Верно, треска в море живет! — подтвердила Болотница, свесив ноги с верхушки камня, и Женька разглядел, что вместо ступней у нее не то ласты для подводного плавания, не то просто лягушачьи лапы огромного размера.

По идее, в следующем утверждении Болотницы должна была прозвучать ложь, и Женька не стал задавать вопрос, чтоб получить на него заведомо неверный ответ. Но Охотница не стала ждать, когда он начнет спрашивать, а сама бойко залопотала:

— Я тебе все как есть объясню, Иван-Царевич! Слушай меня, не пожалеешь! Ничего хитрого в словах этих нету. Надо только буквы передвинуть, слова иные составить, а после местами поменять. Всего и делов-то!

В то, что Болотница "все как есть" объяснит, Женька, конечно, не поверил. То, что, выслушав ее, он не пожалеет — признал справедливым. Насчет того, что "ничего хитрого в словах нет" — вранье. Стало быть, задача действительно состоит в том, чтоб буквы передвинуть и составить другие слова. Ну, а насчет "всего и делов-то" — опять брехня. Наверняка еще что-то понадобится.

— А как же буквы передвигать? — спросил Женька, поскольку на этот вопрос Болотница должна была дать правильный ответ.

— Приставь меч к одной букве, а потом к другой — они местами поменяются, — отозвалась Охотница. — А коли за пять минут не догадаешься — беды не будет. Сгоришь, как свечка — и только.

Женька все понял верно — его сожгут через пять минут, если он не разгадает, как переделать эту фразу. Часов не было, казалось, будто время летит с неимоверной быстротой и ему нипочем не успеть. И Женька начал напряженно размышлять.

Вспоминалось то, что говорила правдивая Ледяница: "…нужные слова на камне напишешь — обретешь силу…" Сила — вот главное, зачем он сюда пришел! Стало быть, в надписи этой должны быть буквы, из которых составляется слово "сила"…

Ба! Да вот же оно: "лиса"! "Лиса" — "сила"!

Женька приставил острие меча к букве "с" в слове "лиса", а затем перенес его к букве "л". Дзын-нь! — послышался легкий звон, похожий на тот, что звучит в телепередаче "Поле чудес", когда кто-нибудь верно угадывает букву. Буквы, к которым прикасалось острие меча, мигнули, на секунду пропали, а затем опять загорелись на новых местах. Но небесно-голубым слово "сила" оставалось лишь несколько мгновений. Уже без всякого Женькиного вмешательства все слово на миг исчезло, а затем загорелось ярким, как пламя, оранжево-алым цветом. "Иван-Царевич" тут же просек фишку: все "добрые вещи", которые он поднимал с серебристой дорожки, светились примерно таким же цветом! Во всяком случае, близкого оттенка. А это значит, он угадал первое слово!

ВОТ, СИЛА — Я ДАРЮ ТРЕСКУ!

Но все остальные слова по-прежнему светились голубым цветом. Женька начал соображать дальше. Против кого ему нужна сила? Против нечисти. А против нее главная сила — крест! Так бабушка говорила. Так-так-так! Если в слове "треску" поменять местами "к" и "т", то получится "кресту"! Женька приставил острие меча сперва к букве "т", а потом к букве "к". Дзын-нь! Буквы поменялись местами, но в слове "кресту" оранжево-алым цветом загорелись только первые пять букв, а "у" почему-то осталось голубым.

ВОТ, СИЛА — Я ДАРЮ КРЕСТУ!

— Торопись, две минуты прошло! — завопила Болотница. — Поставь-ка "у" впереди "д"!

Женька не вспомнил, что эта жаба через раз врет и наверняка бы ее послушался, если бы не стал вдумываться в смысл фразы — слишком уж заспешил, когда узнал, что две минуты прошло. Но потом сообразил, что ежели поставит "у" перед "д", то фраза прозвучит так: "Вот, сила — я ударю крест!" И сразу понял — врет Болотница! Такой фразе только нечисть рада будет… А какой она не обрадуется? Наверное, такой: "Крест — вот сила, я ударю!"

Женька и не заметил, как произнес эту фразу вслух. Нет, мечом он к камню на сей раз не прикасался, буквы, слова и знаки препинания не передвигал, однако же вся фраза, написанная к этому моменту на камне, мигнула, на пару секунд исчезла, а затем загорелась снова оранжево-алым цветом:

КРЕСТ — ВОТ СИЛА, Я УДАРЮ!

Едва эта фраза появилась на черном камне, как со всех сторон послышался ужасающий рев, визг, вой, свист, писк — аж в ушах засвербило! Не иначе вся нечистая сила здешних мест пришла в злобный ужас от того, что Женька верно угадал заклинание. Но, как видно, ничего поделать с этим уже не могла.