Она медленно проводила ладонью по его груди, а его рука гладила ее бедра, его пальцы нажимали на ее плоть все сильнее, сильнее, пока ощущение это не стало таким острым, что они оба отпустили друг друга, словно боясь обжечься.

Потом его тело придавило ее, их дыхание становилось все более прерывистым и тяжелым. Она извивалась под ним от нетерпения, протянула к нему руки и прижала к себе, подавшись вверх, навстречу его телу. Она почувствовала, как его горячая плоть входит в нее, ей показалось, что она тонет в пучине страсти, в этом бесконечном космосе, где ей не оставалось ничего иного, кроме как сжимать его, ничего не говорить, ничего не чувствовать, кроме его присутствия. А он терзал ее так жестоко и так сладко.

Их обоих несла бездонная быстрая река, могучая, неуправляемая, пока сверкающий поток неожиданно не взмыл вверх и не окатил сладостной волной.

Ее руки сжимали его тело, ногти впивались в его плечи. В ее горле родился крик, но не вырвался, пока не произошел взрыв и она не ощутила всю полноту счастья. Поток затих и отхлынул.

Потом она лежала неподвижно, словно малейшее движение могло сбросить ее с края земли. А он склонился над ней, вновь и вновь целуя ее. Эти влажные поцелуи омывали ее, сладостно мучили. Вся дрожа, она смотрела в его глаза.

— Джейк, я люблю тебя, — прошептала она, дотрагиваясь дрожащими руками до его лица. Ее трясло, она не могла контролировать свои движения.

Он нежно улыбнулся ей, и вдруг его голова оказалась рядом с ее головой на подушке.

— Я не обнаружил, чтобы что-нибудь пропало, — прошептал он ей на ухо, и в его голосе прозвучала насмешка.

Она так резко повернула голову, что ее нос коснулся его носа.

— Что?

Облизывая сухие губы, он ухмыльнулся от наслаждения.

— Ты говорила, что потеряла какую-то часть себя. Помнишь?

Его смеющиеся глаза сверкали как звезды, танцующие в ночи.

— Да, помню, — тихо призналась она.

— Так вот я здесь, мисс, чтобы сказать вам, что ничего не пропало.

Она провела кончиком пальца по его лицу.

— Я очень рада, дорогой, что ты все проверил, но я никогда и не предполагала, что какая-то часть меня, которую можно потрогать, исчезла. — Она счастливо вздохнула. — Тем не менее я рада, что ты так внимателен, что решил искать.

Он вдруг прижал ее к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание. В этот момент она забыла обо всем на свете, не существовало ничего, кроме его рук, его прикосновений. Его, Джейка.

Потом он заговорил. И хотя его слова были тихими и нежными, они, казалось ей, сотрясали все вокруг.

— Дорогая, что бы ни принесло нам утро, мы вынуждены будем принять это. У нас с тобой нет другого выхода. Но нам повезло, Джилл. Тебе и мне очень повезло. Мы получили свое, и никто не может отнять его у нас, ни в это утро, ни в миллион предстоящих утр. Мы с тобой получили свое в космосе и на Земле. И я думаю, что ни один человек не может желать большего.

Его слова вселили в нее смятение.

— О чем ты говоришь, Джейк? Для нас это только начало.

Он нежно поцеловал ее:

— Я знаю, Джилл. Знаю.

Качая ее голову в своих руках, он играл с ее волосами, наматывая их на палец и вновь отпуская.

Она лежала, прижавшись к нему, с чувством глубокого умиротворения и удовлетворения. Она не заметила, как заснула, ибо мир снов подкрался к ней как вор.

Джилл медленно открыла глаза и снова закрыла, ощущая полную расслабленность. Потом ее веки вдруг поднялись, она увидела потолок и быстро повернула голову.

— Дж… — начала она, но не договорила, увидев на столике около постели записку. Она схватила ее и прочитала: «Джилл, я поехал укладываться. Увидимся в аэропорту. Д.».

Она приподнялась и посмотрела на простыню, на которой он спал рядом с ней. А может быть, он вообще не спал рядом? Она испытала разочарование, ощутила себя брошенной. Почему он уехал, не разбудив ее? Чтобы укладываться? Ей тоже надо уложить свои вещи.

Ее разочарование усугубилось, и, прочитав записку еще раз, она почувствовала себя так, словно радость навсегда покинула ее. Он пишет «Джилл», не «дорогая», не «любимая», просто «Джилл». И подписался «Д.», не «Джейк» или «С любовью, Джейк». Просто «Д.». Какое-то мгновение она сидела на краю постели, держа в руке записку.

Когда телефон зазвонил, она вскочила с какой-то надеждой и проворно схватила трубку.

— Джилл? — Голос Пола Типтона звучал холодно. — Машина вышла.

Ее губы дрогнули.

— Что?

— Она будет у тебя через двадцать минут. Ты готова? — резко спросил он.

— Да. — Ложь выскочила сама собой. — Я готова.

— Прекрасно. Увидимся в аэропорту.

Бросив трубку, она схватилась обеими руками за голову. Потом сорвалась с постели, пробежала в ванную и через три минуты вернулась в спальню мокрая, с полотенцем, обернутым вокруг бедер.