Было очевидно, что его вопрос не требовал ответа, ибо Пол тут же продолжил:

— Я понимаю, у женщин есть свои требования, но и ты должна понять, что программа космических исследований — неподходящее место для высказывания подобных требований. Ты женщина, Джилл, и ты летала в космос, и это говорит само за себя.

Она резко повернулась к нему и насмешливо улыбнулась.

— Да, мистер Типтон. Это говорит само за себя, особенно если учесть, как давно существует эта программа космических исследований и сколько лет потребовалось мне, да, мне, женщине, чтобы меня включили в полет. Это очень хорошо говорит само за себя. И кому я обязана этой великой честью? Какому-нибудь напыщенному старому политику, который держит в своих руках ниточки управления этой программой, или тем самым группам, которые оказывали давление на этого политика, настаивая на том, чтобы женщина-астронавт была включена в команду космического корабля? Скажите мне, кому я обязана?

— Как ты не понимаешь, что это не имеет никакого значения, — вздохнул он. — Значение имеет то, что ты участница космической программы и ты представляешь ее со всем достоинством, которое от тебя требуется. — Теперь было очевидно, что она раздражает его. — Женщины добиваются успеха. Но они никогда не бывают удовлетворены. Женщины уже везде — в Верховном суде, в политике, уже есть женщины мэры, губернаторы. Чего вы еще хотите? Чтобы женщины управляли миром? — Он сказал это как выплюнул. — Ты хочешь, чтобы женщина оказалась в Белом доме?

Она надменно передернула плечами:

— Зачем нам это? Я хочу сказать, что вы, мужчины, прекрасно справляетесь. Посмотри на мир. Разве он не совершенен? Он мирный и устроенный. Нет войн, нет голода, нет алчности, нет опасного оружия, которое может взорвать нас и забросить на Меркурий. Да, мужчина создал совершенный мир. Зачем какой-нибудь женщине пытаться исправлять его? Она саркастически улыбнулась. — Я никогда, Пол, не буду иметь ничего общего ни с одной феминистской группой, потому что не хочу, чтобы мою мать куда-нибудь выдвигали. Она привыкла жить на ранчо.

Он откинулся на спинку сиденья:

— Ты стала невозможной, Джилл. Просто невозможной. Может, это полет так на тебя подействовал? Наверное, так и есть. Ты стала воинственной и злой. До полета ты такой не была. Что с тобой произошло?

Она прикрыла глаза и задумчиво сказала:

— Я думаю, что ты обнаружил худшее во мне, Пол. Правда, правда. — Она открыла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. — И кроме того, мне не нравится, как ты обращаешься с Джейком. Ты ведешь себя так, словно он не имеет никакого отношения к успеху нашего полета. Ты преуменьшаешь его вклад всюду, где только можешь, например, несколько минут назад. Ты игнорируешь его или отодвигаешь на задний план.

— Ладно, доктор Данбери. — Его голос сделался скрипучим. — Тебе нет нужды беспокоиться о Джейке Уитни. Я знаю его очень давно. Это он только временно остается на заднем плане. Подожди, пока мы приземлимся в Нью-Йорке и его встретит Гелена Андерсон. Поверь мне, тогда он найдет место под прожекторами.

Ее глаза вдруг затуманились, она как-то сразу ушла в себя. Ей не хотелось верить Полу, но в силу некоторых причин она верила. Она вдруг вспомнила и поняла смысл вчерашних слов Джейка: «Что бы ни принесло нам утро, мы вынуждены будем принять это». Что он имел в виду? Что через несколько часов она вынуждена будет смириться с тем, что Джейк окажется в обществе Гелены?

Через несколько минут после того, как самолет взлетел, Пол отстегнул ремень безопасности и посмотрел на нее.

— Джилл, — спросил он, — теперь я могу рассчитывать на твое сотрудничество? Мне нужно, чтобы ты только сказала «да» или «нет».

— Я не буду мешать программе, Пол, — прошептала она. — Я обещаю.

— Отлично. — Он облегченно вздохнул, стоя рядом с ней. — Ты должна понять, что ты теперь национальная знаменитость, ты американская героиня, твое имя войдет во все учебники истории. Я не думаю, чтобы все это вывело тебя из равновесия. Тебе нужно обрести внутренний покой. Тебе необходимо помнить, кто ты. — Он неловко прокашлялся. — Я жалею о том, что плохо разговаривал с тобой. Видимо, я потерял контроль над собой. Во всяком случае, извини.

Она медленно кивнула:

— Все в порядке, Пол. Все в порядке. Я тоже вышла из себя.

Он шагнул в проход:

— Мне нужно поработать над некоторыми заметками и сообщениями для прессы. Я вернусь к тебе перед тем как мы приземлимся в аэропорту Кеннеди.

Она снова кивнула, ничего не сказав.

Через несколько минут, держа в руке чашку кофе, которую принесла ей стюардесса, Джилл прижалась лицом к иллюминатору, любуясь замечательным видом. Она пила кофе и смотрела на красочный техасский пейзаж, то появлявшийся, то пропадающий в просветах облаков. Техас. Хьюстон. Ее дом. Земля замечательной волшебной сказки. Эта земля проносилась где-то внизу, под ней. Это проносилась ее жизнь с Джейком.

— Могу я присесть рядом?

Она обернулась и увидела Джейка.

— Конечно, садись, пожалуйста.

Он сел рядом с ней.

— Я пытался позвонить тебе сегодня утром, но мой телефон оказался испорчен, — начал он мягко.

— Почему ты не разбудил меня, когда уходил?

— Ты так мирно спала, не хотелось тебя будить. Я решил, что дам тебе поспать, а потом приеду домой и тогда позвоню и разбужу тебя. — Он пожал плечами. — Я понятия не имел, что телефон не в порядке. Ко мне можно было дозвониться, а я звонить не мог.